Жизнь. Восьмимесячная Дарынка Буба запомнит погибшего папу-шахтера только по фотографиям. Фото Э. Лотоцкой
Сегодня вдовы и матери ребят, погибших на шахте им. Засядько, отмечали сороковины. А сочувствующая им Украина до сих пор задается вопросом: "И зачем они вообще лезут в эту шахту?" Ведь шансы не подняться из нее слишком велики, а помощь их близким в случае трагедии несоизмеримо мала.
Владислав Буба ушел в свою последнюю смену 34-летним. Таким его и будут помнить родители, жена и 10-летняя Катюша. А вот в памяти младшенькой, 8-месячной Даринки, папин голос, прикосновение его рук разве удержится? Всеми ее знаниями о близком человеке теперь станут серые глаза на фотографии и улыбка на видео, где папа, несказанно счастливый и гордый, выносит свою вторую дочурку из роддома.
ЛЮБОВЬ ТАКАЯ. "Мы познакомились в Трускавце, где оба лечились. А уже на четвертый день решили пожениться, — вспоминает молодая вдова Татьяна Буба. — Через несколько недель после отдыха ко мне домой в Сумскую область приехали сваты. Сыграли свадьбу, и стали жить на родине мужа, в Макеевке. Здесь и прошли наши 12 лет. И все было у нас хорошо, жить бы и жить…
Я очень хочу понять, почему эти две женщины: мама и жена допустили, чтобы их самый любимый мужчина работал на таком опасном производстве?
— Так ведь работа такая, — отвечают обе, чуть ли не в унисон.
— Не всем же в банке служить и на рынке торговать? И на дороге опасно, и в море. А работают же? Кому-то приходится и в тяжелой промышленности, — говорит мама, Тамара Андреевна. — А семью как прокормить? Они очень ответственные ребята-шахтеры и в работе, и перед семьей. Владика звеньевым на участке назначили. Дружное было звено, ребята приходили к нам. Веселые. И грамотные: книги обсуждали, фильмы, телепрограммы. Все вместе и ушли. Да кто ж не знает, что опасная профессия?! Сама на шахте работала — столько горя видела! И документы приходилось в расчетном на погибших оформлять. А все равно живешь и надеешься, что тебя беда обойдет стороной. И все так. У нас же весь поселок при шахте "Чайкино". Есть шахта — есть поселок.
ДИНАСТИЯ И БЕЗЫСХОДНОСТЬ. Сама Тамара Андреевна работала на "Чайкино" сортировщицей — выбирала из угля, который выдается на-гора, породу, там и грыжу заработала, потом перешла бухгалтером. Строил эту шахту ее отец — Андрей Ковтун. Там же работал ее первый муж Леонид Буба, рядом с ним — свекор, свекровь и погибший на шахте шурин мужа. Виктор Васильевич Качмар, воспитавший Влада с 7-летнего возраста, тоже потомственный шахтер. Влад был его единственным сыном, а он для Влада — единственным человеком, кого тот называл "папой", ориентиром на протяжении всех лет мальчишеского взросления и мужания. Казалось бы, в выборе профессии для Влада все было предопределено: не было рядом ни одного человека, кто не жил бы ради угля. Но нет — после школы парень пошел в кулинарный техникум. В армии на подводной лодке служил коком. Очень гордился потом причастностью к суровой жизни подводников. "Из армии пришел в 1993-м. А вы помните, что тогда было? Закрывались рестораны, столовые, кафе, даже школы и детсады. Где работать? Попробовал на рынке — не его. И в шахту пошел, на "Чайкино", — говорит мама. — Женился, решили молодые квартиру в кредит взять, а с той зарплатой, которую ему платили на "Чайкино", кредит не дают. И Владик в 2004 году устроился на Засядько. Последнее время получал около 4 тыс. грн.. Материально стало легче. Только на Засядько мы узнали, что есть 13-я зарплата, как в советское время". Как-то Влад ушел из шахты и 9 месяцев проработал в "Быттехнике". Но опять вернулся в Засядько.
НЕТ ЗАКОНА. "Ой, а вы знаете, ведь сегодня (в день нашей беседы. — Авт.) ровно год, как мы с Владиком вселились в эту квартиру. 22 декабря мы здесь первый раз переночевали, — спохватывается Татьяна и тут же замолкает, понимая, что праздники без Влада теперь будут другими". "В субботу перед той сменой, — вспоминает Тамара Андреевна, — пришли друзья Влада и Тани, мы сидели, смотрели "Робинзона", пили чай, хохотали, как никогда. Вот тут. Влад, такой веселый, красивый…" "Боялся проспать на смену, три раза у меня переспросил: "Будильник поставила?" — подключается к воспоминаниям Таня. "А утром в воскресенье сосед спрашивает: "Тамара, а что там с Владиком?" Я позвонила Тане, а она сразу в плач: "Вы что-то знаете? Телефон не отвечает, он уже должен был подняться".
Все мужчины, которые пришли проводить Влада, плакали. Пришли и с Засядько, и с "Чайкино". "Он же отличным был, — говорит отец, — Если что-то делал, то по-настоящему. Прожил мало, а успел много: детей родил, деревья в нашем саду посадил, квартиру купил. Очень хорошо рисовал, этот его талант Катюша переняла, был заядлым рыболовом, по дому — так вообще на все руки".
— Утром просыпаться страшно, — признается мама, потерявшая своего единственного ребенка. — Вроде бы смысла нет и глаза открывать. А потом о внуках вспомню — нет, надо жить.
Кредит за квартиру после трагедии Бубам погасила страховая компания — Влад при жизни предусмотрительно оформил страховку. Деньги из фонда социального страхования от несчастных случаев, госпомощь через Кабмин и все благотворительные взносы, которые Татя получила, она положила на "детские счета". Всего получилось около 400 тысяч гривен. Но если разобраться, не так уж и много, чтобы поднять детей. "Влад был бы жив, заработал бы больше", — говорит Таня. Действительно, помощь покрывает зарплату Влада лишь за 8 лет. А ведь детей нужно воспитывать и учить дольше. А вот госкомиссия в помощи Бубам отказала, мол нет такой нормы законы, чтоб помогать еще и не деньгами. Бубы хотели немного: 50% скидку на оплату коммунальных услуг и расширение жилплощади.
ЖЕНЫ ДОКАЗЫВАЮТ, ЧТО ПОГИБШИЕ — ИХ МУЖЬЯ
Обязательной помощью шахтерам в случае трагедии ныне по закону является только выплата по несчастному случаю в размере пяти зарплат. Остальное — на совести руководства шахт и жалости благотворителей. Благодаря последним родственники засядьковских шахтеров получили суммы от 150 тысяч гривен до 350. Но не все.
Цинична и абсурдна ситуация, когда жене, носящей фамилию погибшего мужа и имеющей с ним совместных детей под той же фамилией, приходится доказывать родство через суд. В такое положение попадают те, кто своего жилья не имел и был прописан по разным адресам, к примеру, у родителей. При этом почему-то свидетельство о браке ключевого значения не имеет.
НЕТ ЗАКОНА. Но и те, у кого с пропиской нет вопросов могут уповать лишь на благотворителей. Дело в том, что просьбы, которые родственники погибших выказывают госкомиссии, выполнить невозможно. Поскольку нет законодательного акта, который бы обязывал выполнять. Иногда сердобольный чиновник обещает помочь детям погибшего с поступлением в институт. Но в силу указанных причин потом либо не помогает, либо помогает, но только на горные специальности. А если сын погибшего не хочет в шахту? Или у него дочь? Не говоря уже о том, как и при каких обстоятельствах госкомиссия говорит с родней. О своих бедах и пожеланиях жена и родители погибшего рассказывают сразу после кладбища. Убитые горем, они в тот момент не могут адекватно воспринимать действительность, не то что оценить потребности семьи. Но такая порочная традиция сложилась много лет назад, и никто ее не рискует переломить. А может, так делается специально?
БЫТ ТОЖЕ НЕ ПОМЩЬ. По мнению Людмилы Поляковой, председателя "Ассоциации семей погибших шахтеров", необходим Закон о пострадавших на производстве. Да так, чтобы статус пострадавших получали жены и родители погибших, а вся эта путаница с протоколами была четка прописана. А пока невестка и свекровь, уживавшиеся при живом муже и сыне, теперь не могут решить бытовых вопросов. Куда деваться квартирантке, которой, чаще всего, становится невестка с детьми? Или кто выплатит кредит за новую квартиру, если основного кормильца больше нет? На что надеяться жене погибшего шахтера, живущего с детьми под дырявой крышей шахтного барака? Не на что и не на кого. Жилого фонда для пострадавших семей не существует. Как нет никаких льгот по коммунальным или медицинским услугам. Но родственники все равно с нетерпением ждут, когда получат на руки Акт о несчастном случае и Протокол их встречи с членами госкомиссии. Они верят в то, что на это раз им все таки помогут.
Но с учетом того, что Юлия Тимошенко на недавней встрече с шахтерами заявила, что шахта комиссия проведет новое обследование причин аварии, не исключено, что этих протоколов придется ждать еще долго. И родственникам придется заново пообщаться с госкомиссией.