В субботу сухогруз "Марафон" с семью украинцами на борту, которые 45 дней провели в плену у сомалийских пиратов, прибыл в порт Джибути. "Сегодня" удалось пообщаться с боцманом судна Вадимом Бабенко. Он рассказал нам, как экипаж пытался спастись во время нападения пиратов, о том, как погиб моторист Сергей Вартенков, и о допросах голландской полиции.
— Расскажите, пожалуйста, как проходил захват судна
— Я стоял на вахте с 4 до 8 утра. Потом я позавтракал и пошел спать. Около 9 утра прозвучал сигнал тревоги. Мы поднялись на мостик и увидели, как вооруженные пираты лезут на борт. Мы послали сигнал SOS и спустились в машинное отделение. Надеялись дождаться помощи. Там просидели три часа, держали дверь, а пираты взламывали вход в помещение — били кувалдой. Когда сил у нас совсем не осталось, решили вход приварить. Мы держали дверь, а Сережа Вартенков варил. В этот момент как раз и раздался выстрел в дверь, пуля пробила железо и попала в Сергея, в живот или грудь. Мы его оттащили. В машинном отделении была аптечка. Жора Гусаков пошел за ней, но буквально через пару секунд раздался второй выстрел. Пуля попала в ногу Жоры, мы бросились к нему, и пираты прорвали осаду. Они заставили всех подняться на мостик, а раненых оставили лежать внизу. Потом мы принесли им подушки и сделали перевязки. Но через полчаса Сергей умер... Мы освободили морозильную камеру и положили туда его тело.
— В каких условиях вас содержали на судне?
— Все было ужасно. Нас сутками не выпускали из капитанской рубки. Выходить мог только я и Александр Можаев (матрос), чтобы приготовить покушать. Рядом с нами всегда находилось не меньше 10 человек с оружием. Они постоянно стреляли в воздух и угрожали нам. Они злились, что переговоры о выкупе тянутся так долго. Пираты часто ссорились и дрались меду собой. Были даже перестрелки.
— Хватало ли еды и воды?
— Вода закончилась через три четыре дня. Потом мы собирали воду, которая стекала из кондиционера. Еды в принципе хватало. Мы ели каши и даже свинину, поскольку пираты — мусульмане и они ее не едят. Им же с берега привозили наркотики, какую-то странную травку. Они ее постоянно жевали.
— Вы звонили домой?
— Да. Несколько раз пираты заставляли нас жаловаться родным, чтобы те, в свою очередь, давили на судовладельца. Таким образом они пытались получить деньги быстрее.
— Когда вы вернетесь домой?
— К нам в Джибути приезжал судовладелец. Из его слов я понял, что мы пробудем тут до тех пор, пока не выпишут из больницы раненого кока Георгия Гусакова (его ранили в ногу во время захвата судна — Авт.), и уже вместе с ним вернемся домой. Когда мы прибыли в порт, нас не хотели селить в гостиницу, говорили, что мы должны жить на судне, чтобы присматривать за ним. Но капитан был категорически против и поднял шум. В субботу вечером нас привезли в гостиницу. Она, конечно, не очень хорошая, но жить можно. Кормят три раза в день. Освобождение от пиратов даже как-то не отметили, мы поздно приехали в отель, поэтому просто поужинали и пошли спать. Каждый день по три человека из команды ездят к голландской полиции давать показания (поскольку судовладелец голландский, — Авт.). Допрашивают долго. Например, меня допрашивали 14 часов. Они до малейших подробностей расспрашивали о плене: как выглядели и что говорили пираты, что делали мы... Нам также говорили, что тут мы должны пройти медосмотр, но пока врачи к нам не приходили.
— Как сейчас состояние раненого Гусакова?
— Он в военном госпитале, его обследуют. Нужна ли ему операция, я не знаю. Мы на судне думали, что пуля осталась у него в ноге: у него с одной стороны есть рана, а с другой нет. И он все время говорил, что чувствует ее. Но вчера нам сказали, что пулю не нашли. Ему будут делать рентген и еще обследовать. Если нужна будет операция, скорее всего ее будут делать тут.
— А как самочувствие остальных членов экипажа?
— Вроде со всеми все хорошо. Только похудели сильно. Я, например, сбросил 6 килограмм.
— Остались ли при вас личные вещи?
— Нет. Пираты отобрали все. Даже верхнюю одежду: кофты, штаны. Я в той одежде, в которой был 7 мая, когда захватили судно. Телефоны и ноутбуки забрали.