Игорь Романенко
— Украинские военные из-за обстрела на границе не первый раз оказываются на российской территории. В данной ситуации речь идет о 72-й механизированной бригаде. Известно, что бойцы вышли при помощи ОБСЕ, уведомив, что у них заканчивается продовольствие, топливо и боеприпасы. Переход на территорию России – это был для них единственный шанс спастись?
— Нет. Есть второй вариант. Большее количество военнослужащих из той же 72-й бригады шли навстречу войскам, которые деблокировали в целом бригаду. Те, которые пошли в Россию, – это часть военнослужащих. А большая часть как раз была деблокирована. Это два разные варианта. Часть, которой сейчас уделяется больше внимания (бойцы, которые вышли на территорию России), хотя по количеству их меньше, они, во-первых, уничтожили вооружение, которое оставалось у них. И, по крайней мере, по информации, которая есть, все сказали, что готовы возвращаться в Украину. Никто не остается.
— Дезертиром никто не будет признан?
— Насчет признан – не признан – это сложный процесс. Будет расследование.
— Генпрокуратура и СБУ в последнее время много делали заявления о фактах предательства среди отдельных руководителей АТО и воинских формирований. Генпрокурор заявил, что, в частности, из-за этого гибнут украинские патриоты. Как вы считаете, понесут ли виновные наказание, или война многое спишет?
— К сожалению, часто-густо используется такой термин "Генштаб слил информацию", "Штаб АТО, генералы предатели". Вчера показывали сюжет: выходит один военнослужащий на территорию России, (на вопрос), почему он это делает, он сказал: "Генералитет нас предал". Хотя это далеко не соответствует действительности. Если есть отдельные случаи предательства на разных уровнях, то все официальные представители силовых структур, которые занимаются очень серьезно этими вопросами, по генералам ни одного случая не представили. Есть случаи – офицеры среднего уровня и так далее. Имеют место случаи, но не таким образом, как показывают отдельные СМИ.
— Как вы считаете, хватит ли политической воли на то, чтобы виновные понесли наказание?
— Я думаю, что да. Нацелено наше руководство – и государства, и вооруженных сил – на то, чтобы решительно проводить и иметь результаты. Хотя есть сложности на юге в ведении боевых действий и группировке, если посмотреть по карте. Но есть и другие районы – это северо-восток, северо-запад. Разделение группировки противника на части – это уже происходит. Это очень непростой вопрос, которого достигли вооруженные силы и силовые структуры.
— Две недели назад была объявлена частичная мобилизация, уже третья волна. Мы не знаем точного количества военных, которых призовут. Матери и жены солдат очень обеспокоены. Даже президент Порошенко обратил внимание на то, что есть коррупция среди военкомов, и пригрозил, что они сами пойдут служить. Согласны ли вы с мнением, что мобилизация недостаточно прозрачна?
— Она не может быть абсолютно прозрачной в силу того, что эти сведения составляют военную тайну. А противники – это не боевики, это в первую очередь россияне. Попадет информация, сколько, по каким специальностям, в какие части (а их 15 боевых, 44 обеспечивающих) необходимы военнослужащие. По этой информации можно составить представление о том, какие у нас наибольшие проблемы, где наши узкие места и соответствующим образом действовать. А кому-то выгодно, чтобы на Западе Украины поднимать матерей и говорить о том, что все это делается коррупционно. Нельзя говорить о том, что нет случаев коррупции, нет случаев нарушений. К сожалению, они имеют место. Но это не система. В конце концов, с этим можно бороться, и об этом сказал президент и поставил задачу руководителям силовых структур. Причем бороться можно и тем, кто считает себя пострадавшим.
— В условиях, когда Россия продолжает накапливать военных и вооружения со своей стороны, вертолеты-разведчики залетают на нашу территорию, Россия продолжает поставлять наемников и вооружения на территорию Украины, мы можем говорить о том, когда закончится война?
— Если точно, то об этом знает Господь Бог. А все остальные могут давать свои экспертные или какие-либо другие прогнозы. Если руководствоваться официальными заявлениями, то начальник Генерального штаба на прошлой неделе сказал, что, вероятно, это может случиться меньше, чем через месяц. Война – это дело очень сложное и вероятностное. Потому что во многом это зависит от действий противника.
— То, что сейчас делает Россия, – это риски прямого вторжения или просто демонстрация силы, как вы считаете?
— Россия и исторически, и в настоящее время все, что ни делает, делает для создания тех рисков, о которых вы говорите. В том числе и в военной сфере. Они делают все возможное, чтобы эти риски имели место и чтобы они усиливались.