Татьяна и Сергей создают картины, которые хочется погладить. Фото Г. Салая
Когда иконостас еще только монтировали, то несколько прихожан, войдя в храм Владимира стали креститься на Богородицу и целовать ножки младенца. Татьяна и Сергей были шокированы — в хорошем смысле. Ведь иконы еще не успели даже освятить. Может, в сравнении с писаными иконами выпуклые, гладкие, с солнечными бликами фигурки показались молящимся более одушевленными и "близкими"?
"Мы к такому не привыкли", — поделился своими впечатлениями от нового иконостаса батюшка. Знает ли он, что именно в эмали (финифти) выполнялись первые православные иконы? Сама техника пришла из Древнего Египта. Там составом стекла и окислов металлов, которые придают цвет, покрывались золотые маски фараонов. Затем из Византии через Грузию рецепты изготовления перекочевали в Киевскую Русь. Наши предки научились писать эмалью лики так искусно, что западные правители частенько приглашали их к себе для проведения, как бы сейчас сказали, "мастер-классов". Упадок пришелся на время татаро-монгольского ига. А все иконы, которыми сегодня хвастают музеи мира, созданы в 15-16 веках представителями Лиможской школы (Франция). Но они — лишь фрагменты иконостасов. И вот благодаря чете Колечко в 2003 году был создан "полноформатный" вариант. Нечто подобное есть в Италии, но там иконы размером всего 38 см в высоту, а в херсонесском храме — 110 см.
ТВОРЧЕСТВО ВСЛЕПУЮ. У эмальеров нет традиционной палитры. Все 10 красок — белые порошки, хранящиеся в баночках. О цвете — красном, синем, зеленом — говорит только номер. Не ошибся ли художник в выборе, выясняется только после обжига. "Всю палитру нужно держать в памяти, — говорит Сергей. — Цвет в печи проявляется, как фотография в реактиве и зависит от многих моментов: толщины слоя краски, температуры, времени выдержки, а еще количества обжигов. Потому технология финифти не любит, когда ей "изменяют" с другой: без постоянной тренировки наработанные навыки быстро уходят".
Интуиция мастера и его опыт — это и есть таинство эмальерства. Есть премудрости и в подготовительной работе. Художник берет медную пластину (эмаль лучше всего связывается с медью, золотом, серебром и платиной) и обыкновенным жирным карандашом из канцелярского магазина (а когда-то это были перевитые проволочки — скань) наносит рисунок. Затем между карандашными линиями распределяется разведенная водой краска-порошок. В печи жирные линии от карандаша выгорают. Приходится потрудиться и чтобы работа выглядела объемной: на лицевую сторону предварительно наносится несколько слоев белой эмали — подкладка, а на обратную сторону слой контрэмали. Температура выгибает медную пластину в сторону более толстой эмали и создает иллюзию чеканки.
ПОД ЗАЩИТОЙ АНГЕЛОВ. С эмалями Сергей и Татьяна Колечко, пишущие маслом, начали экспериментировать 15 лет назад — с подачи другого киевского эмальера Александра Бородая, который однажды привез из Венгрии специальные краски. Творят всегда отдельно — у каждого свой замысел, а значит, и собственная его реализация. Иконостас стал их единственной совместной работой. Оба удивляются, как все им тогда удавалось. Будто от ошибок хранили ангелы. Заготовки разделили на несколько частей, потому что метровые пластины в печь не поместились бы. Но это создало дополнительные сложности: при каждом обжиге пластина расширяется, и это грозило нестыковкой при сборке. Должны были также совпадать объем эмали и цвета. Потому технология в отношении каждого фрагмента повторялась неукоснительно. Все детали отправлялись в печь ровно по 9 раз. Раньше 12 ночи не ложились, и выполнили работу в рекордные сроки: 11 икон за три месяца. "Сложно. Если бы предложили такую работу опять, не согласились бы", — делится Сергей. "А я за ними скучаю", — признается Татьяна.
НЕ ДЛЯ ПРОДАЖИ. "Во время работы никогда не думаем о деньгах. Делаем все, как для себя. Иначе ничего не получится", — объясняет художница. Вот несла женщина цветок — и у Татьяны родилась идея Атлантиды с водой цвета ультрамарин. В троллейбусе девушка держала свернутую в трубочку газету — появился звездочет с телескопом. У Сергея часто рождаются городские пейзажи. Знакомые киевские черты угадываются даже в его абстракциях. Сейчас он завершает серию работ "Молодое вино". Сергей долго искал выражение этой своей идеи. Рисовал грозди винограда, резные листья. А нашел... в силуэтах лошадей. Норовистых, необузданных. Лошадей или вино увидит в эмальках зритель — его право.
"Стараемся не делать работ с сюжетами "в лоб". Каждый должен в них найти собственную ассоциацию. Вот был в гостях католический священник из Европы. Так он во всех наших работах обнаружил библейские мотивы", — смеются Колечко. Они вместе 26 лет. Но если бы не Татьянина интуиция, могли бы не встретиться вообще. Киевлянин Сергей учился в Одессе. А Таня приехала из Таганрога поступать в Киев. Сдала документы. А перед первым экзаменом ей приснился мистический сон. Наутро забрала в приемной комиссии документы и уехала в Одессу. Там и встретила свою судьбу — друга и во всем единомышленника. Вот например, оба любят цветы: Татьяна их выращивает, а Сергей с удовольствием копирует в эмали.