/ Фото: Pixabay
Только ленивый украинец не жалуется периодически на систему здравоохранения. Мол, вот за границей людей лечат, а у нас — вымогают деньги и калечат. Последний "Индекс здоровья. Украина" (ежегодное исследование уровня удовлетворенности украинцев медпомощью) показал, что довольных нашей медициной гораздо меньше, чем хотелось бы. Так, 17% опрошенных, заболев, не обращаются к врачу, опасаясь дороговизны лечения (в 2016—2017 годах таких было 24% и 22%). 14,1% недовольны очередями у кабинетов. И лишь 45% оценили эффективность лечения в больницах и санитарно-бытовые условия на "хорошо". В целом около 46% украинцев очень недовольны медпомощью в стационарах, 36% — роддомами и 34% — работой специалистов поликлиник. В некоторых областях лишь 18—22% населения признались, что ощущают результаты медреформы (год назад в Николаевской, Херсонской и Сумской таких было еще меньше — 4,9—6%). Словом, претензий у украинских пациентов много. Но если спросить жителей других, вполне благополучных с точки зрения среднего украинца стран, довольны ли они своей медициной, — негативных ответов тоже бы хватало. Иностранцев замучили формальности, длинные очереди и дороговизна страховок.
Америка: почти рай и страховка "на суд"
В ленте соцсети и. о. министра здравоохранения Ульяны Супрун как-то рассматривали медицину США. С оговоркой, что "модель обеспечения населения медуслугами американцев далека от идеальной". Работает она так. На здравоохранение США тратят ежегодно 16% ВВП — больше всех в мире (для сравнения: в Украине эта цифра — 3,2%). Но равного доступа американцев к его благам все равно нет. Так, в 2018 году 15% американцев не были застрахованы вообще: слишком дорог полис, невозможно получить страховую субсидию. А без страховки можно пользоваться лишь услугами некоммерческих медучреждений и комнат неотложной помощи. Последние же обязаны оценить состояние пациента и стабилизировать его, но не лечить дальше. Страховые программы, впрочем, тоже неидеальны: то выпишут лишнее, то не назначат нужное, не всегда покрывают лечение хронических болезней. Треть населения получает медпомощь по страховым программам за счет налогоплательщиков. Madicare, например, — национальная страховая программа для людей старше 65 лет и малоимущих. Но хватает тех, кто недостаточно беден, чтобы на нее претендовать, но и не в состоянии купить страховку. Такие могут рассчитывать лишь на помощь в лечении детей до 19 лет.
Чтобы в США поступить в медуниверситет, нужны рекомендации, научные работы и публикации, рассказывает украинский врач-отоларинголог Иванка Небор, недавно прошедшая стажировку в Weill Cornell Medical Center (Нью-Йорк) и получившая исследовательскую позицию в Цинциннати.
"Конкурс на популярные медпрофессии (резидентура) очень высок. На узкую хирургическую специальность кандидатов обычно в десять раз больше, чем позиций", — говорит она.
Профессия врача в США считается топовой:
"Трудно попасть, трудно учиться, трудно работать", — перечисляет Иванка.
Для общения с пациентами у каждого офис и секретарь: он все может уточнить у врача и дает рекомендации по протоколу. Здесь четкое разделение труда. Врач может ответить на вопросы лишь о том, чем сам занимается, в остальное (документация, например) — не вникает. Личный номер доктора — табу. Пациент, впрочем, тоже имеет полное право на тайну. Все медработники в США проходят HIPPA-тренинг и знают, что данные пациента не кладут на видном месте. Утилизировать — строго по правилам, выбросить в мусор — нарушение норм и наказание.
В Америке родители сопровождают детей до операционного стола.
"Здесь очень серьезно относятся к эмоциональному состоянию пациента и близких", — говорит Иванка.
В то же время отношения с пациентами украинцу показались бы слишком деловыми. Прием в клинике длится не более 10—15 минут: за это время врач успевает собрать анамнез, провести осмотр и дать назначение. Никаких посторонних реплик, шуточек, все строго по регламенту.
"Никто не пытается установить близкий контакт, — говорит она. — Лишние эмоции и отношения система старается нивелировать".
У нас бы сказали: без души к людям.
"Объяснения короткие. Если рекомендована операция — пациент получает распечатки. Читает и задает вопросы в следующий визит", — рассказывает Иванка.
Время доктора стоит дорого: можно потратить его на объяснения, а пациент раздумает и уйдет к другому.
Перед операцией врач дает документ на подпись.
"В нем описана суть вмешательства, отмечено, что у пациента была возможность задать вопросы и он со всем согласен", — говорит Иванка.
Судебные разбирательства с клиниками — не редкость:
"По словам врачей, у каждого медработника есть спецстраховка, которая покрывает судебные иски", — говорит доктор Небор.
"Наши ухитряются лечиться подпольно у врачей-эмигрантов на Брайтон-бич", — говорит Иванка.
Страховка — это недешево. Работающим официально полис покупает работодатель, но программа может быть минимальной, и стоматологию никогда не покрывает.
"За нее надо доплачивать самому. И из 5000 долларов зарплаты на полис может уйти 2000 долларов", — говорит украинка.
Вызвать врача на дом могут только очень обеспеченные люди. В амбулаториях консультируют по телефону или просят ехать к ним (почти у всех есть машины).
"Скорую тоже вызывают лишь в крайнем случае — реально очень дорого. Большинство медпрепаратов — по рецепту: антибиотики, гормональные, антидепрессанты. Сначала консультация, потом рецепт", — говорит она.
Офис врача лично связывается с аптекой и дает указания, а забирают "именные" антибиотики по паспорту. На этикетке будет индивидуальная схема приема лекарства.
"Без рецепта — антигистамины, спреи, спазмолитики. Их продают в спецотделах супермаркетов", — рассказывает лор.
Вакцинация обязательна, и список прививок шире нашего.
Польша: на диагноз иногда уходит год-полтора
"Здесь не проблема вызвать врача на дом, причем на время, удобное пациенту", — рассказывает Эмилия Вербицкая, медсестра-косметолог из Кракова.
Национальный фонд здоровья (НФЗ) покрывает все расходы, если страховая сотрудничает с ним.
"Врачи квалифицированные, на уровень лучше подготовка, чем у наших", — говорит Вербицкая.
Самый дешевый полис — всего 100 евро. Без него консультация врача — 150 злотых (35 евро) — для среднего поляка, по словам Эмилии, это вполне доступно. Но за обследования и анализы набегает уже приличная сумма. В Польше тоже собирают средства на лечение онкобольным детям, их фото с призывом помочь можно видеть даже на транспорте.
"Если государственные медучреждения не могут помочь, то в частных это очень дорого", — говорит украинка.
Национальный фонд здоровья финансируется из карманов работающих граждан и обходится недешево: отчисления увеличили налоговую нагрузку процентов на 13. Скорая помощь в Польше выезжает только при прямой угрозе для жизни или неотложном состоянии (внезапная боль в груди, нарушение ритма сердца, кровотечение, серьезные травмы). В таких случаях медпомощь бесплатная. А вот за необоснованный вызов полиция штрафует на 500—1500 злотых (115—350 евро). С высокой температурой и пищевыми отравлениями поляки сами ездят в SOR (отделение неотложной медпомощи).
Польская ОО "Мы — пациенты" составила список нелепостей в медицине с точки зрения пациента. Так, объемы финансирования заставляют врача минимизировать диагностику. В Польше работает протокольная ступенчатая система назначения анализов, убивающая, по жалобам пациентов, много времени. Сдал первичные анализы — запишись к врачу. Он шлет на допобследование или к узкому специалисту, а тот, в свою очередь, назначает свои анализы и обследования. Все это — очереди и долгое ожидание следующих визитов. Кстати, лимит на них тоже есть. Поэтому при недугах с особенно сложной диагностикой (хронические, аллергические) на постановку диагноза может уйти год, а то и два! Но проблему часто решают госпитализацией на 2—4 дня, во время которой быстро обследуют больного.
В подконтрольных НФЗ учреждениях записаться к врачу трудно: часто звонки игнорируют, а онлайн-записи нет. Записался — отменить визит или перенести напрямую в клинике нельзя, только через НФЗ. Нет и четких требований к техоснащению клиники, куда пациент направляется автоматически. Если назначили препарат из списка труднодоступных, пациент попросту не знает, где его добыть. А карта больного даже для лечащего врача — за семью печатями: если надо подкорректировать назначение, только через оформленный пациентом запрос. А ведь несвоевременная коррекция терапии может стоить жизни.
Турция: очереди совсем как у нас
Частная медицина тут доступна и очень популярна. Но услуги частников страховка покрывает частично, а госклиник — на 100%.
"УЗИ для беременной без страховки — 150 лир (650 грн), по страховке — 50 (220 грн)", — рассказывает Юлия Наджар из Дидима.
В госполиклиниках чисто, красиво, достойно, но с очередями, поэтому без знакомств трудно. Даже выбить номерок для очереди временами нереально (врач принимает определенное количество пациентов в день).
"И можно нарваться, как и в Украине, на "врача нет, когда будет, не знаю, и другого тоже нет", — рассказывает Юлия. — Но тут есть служба, следящая за качеством обслуживания. И если припугнуть ею — помогает".
Со страховкой лекарства бывают бесплатные или с 40—70% скидкой. Неформальных плат — никаких:
"После родов бегала за врачом с пакетом с виски, конфетами и долларами, — вспоминает украинка. — Виски он распил с мужем, а остальное — вернул".
При каждой больнице есть отделение неотложной помощи (Acil). Если нужна срочная помощь, обращаются туда, скорая приедет разве что на приступ или потерю сознания. Педиатры по домам не ходят: на один участок врачей маловато, и прием — конвейер. Глянул, оценил, записал, спровадил.
"Если врач хороший, это неплохо, — говорит Юлия. — Подруга-врач говорит, что по стандарту каждому пациенту надо уделять 25 минут. Но на практике всего 7—8: очередь подпирает".
Причем в этой очереди немало тех, кто пришел без номерка на авось (вдруг кто не придет), и желающих "просто спросить" — словом, все как у нас.
Но даже если лечение требует больших денег, выход есть.
"Брату мужа понадобилась сложная операция в Анкаре. Страховка покрывала 50%, доплатить оставалось еще 20 000 лир (около 3300 евро), — рассказывает Юлия. — Обратились в министерство со справками и выписками, мол, надо оперировать, а доходы не позволяют. И через 7 дней государство перевело на счет больницы 18 000".
Но, по наблюдениям Юлии, турецкие врачи иногда делают операции, когда и не надо. Кесарево сечение, например. Им это выгодно: по системе оплаты за каждую операцию им начисляют экстрасуммы.
"Они напугают маму возможными последствиями, та в шоке и готова на все", — говорит она.
Но, конечно, доказать подобное невозможно.
Израиль: пациент терпит до последнего
Израильская медицина в рекламе не нуждается. Здесь лучшие технологии, оборудование и медики. Но граждане приучены пользоваться ею по правилам, которые украинцам бы не понравились.
Например, в Израиле никто не бегает в клиники просто так, провериться и обсудить самочувствие. Сначала симптомы сверяют с интернетом и терпят до последнего.
"Так, при температуре в 38 °С дети ходят в садики и школы — это не считается проблемой, пусть себе организм борется, — говорит репатриантка Виктория Шило. — Не существует профилактики (в нашем понимании) как таковой. Провериться "на всякий случай" за счет больничной кассы нельзя — только если симптомы".
Зато пациента из группы риска сами пригласят на обследование. Например, женщину старше 45 — на маммографию, или после 50-ти проверить уровень холестерола в крови. Каждый год обязательно приглашают на вакцинацию от гриппа.
Здесь всем управляют больничные кассы. Выбираешь одну, делаешь ежемесячные взносы (около 30 долларов при минимальной зарплате 1400 долларов) и придерживаешься существующих в ней правил. Семейного врача можно поменять только раз в квартал, если не понравился, а к некоторым специалистам попадешь только по его направлению.
"Амбуланс (скорая) вызывается в критическом случае. Но если не госпитализируют, оплачиваешь вызов сам (около 200 долларов), — говорит Виктория. — Многие, когда плохо, сами берут такси и едут в приемный покой".
И вообще здесь не надоедают медикам без крайней нужды. Ведь больница выставляет счет, и больничная касса закрывает его, посчитав обращение обоснованным. А если не увидит реальной угрозы здоровью пациента — плати сам. Или если проблема не входит в компетенцию кассы (как многие стоматологические услуги). Их пациенты оплачивают сами — слишком уж дорогое удовольствие. Зато касса (если пакет страхования расширенный) покроет расходы на диетолога, ЭКО и годами оплачивает лечение онкобольных. Участвуешь только покупкой лекарств на 20—30% от их стоимости (остальное покрывается, у касс свои аптеки).
Если помощь нужна экстренная, спасают на совесть. А вот если нужна плановая операция — то чтобы касса ее оплатила, надо стать в очередь и ждать. Остроту ситуации учитывают, но ожидание 4—6 месяцев — норма. Хочешь быстрее — плати сам.
"У меня как-то появилось уплотнение, — делится Виктория. — Дали направление, я стала в очередь на удаление. Очередь подошла спустя год. А шишка к тому времени рассосалась".
Напомним, ранее "Сегодня" писали о медреформе в Украине и итогах первого года. До конца 2020 года вся система здравоохранения должна заработать по евростандартам.