Семья. Вместе собрались только через 4 года, фото из личного архива
Житель города Горское Сергей Лесняк, которого незаконно обвинили в зверском убийстве, два раза пытался покончить собой. Пять лет назад он выбрался на волю. Ни на одного из его обвинителей не завели дело, а сумму морального ущерба уменьшили в 14 раз.
Суд приговорил луганчанина к 9 годам заключения. Почти 3,5 года он пробыл в СИЗО и из них 9 месяцев отсидел в колонии.
В тот злополучный вечер — пять лет назад Сергей встречался со своим двоюродным братом и дядей. Жена Светлана с трехмесячной малышкой осталась дома. Кроме Сергея в кафе было еще около десяти посетителей. Сергея вызвали на допрос в милицию прямо с работы, сообщили, что подозревают в избиении мужчины возле кафе. Погибший был избит до полусмерти, а через несколько дней он умер в реанимации. Сказали, что допросили всех, и подозрения падают на него. "Меня задержали только потому, что я был в кафе, но ведь я ушел даже на час раньше, чем все случилось. Но в милиции мне угрожали, требовали признаться в убийстве, не то будет хуже. С того дня в моей жизни начался кромешный ад: СИЗО — суд, СИЗО — суд", — вспоминает Сергей.
ТОЛЬКО СЫГРАЛИ СВАДЬБУ. Судьба не баловала Сергея Лесняка. До тех трагических обстоятельств он работал горняком на местной шахте. Родители пенсионеры и все заботы о них лежали на его плечах. За год до задержания Сергей аж в 39 лет нашел свою любовь, женился, а вскоре родилась желанная дочка Яна. Добавилась еще обязанности кормильца для собственной семьи. Но все эти хлопоты было ничто в сравнении с семейным счастьем. "Когда Сергея забрали, мы с Яночкой остались одни, — говорит супруга Светлана. — Нас лишили любящего папы, мужа и кормильца. Жить на одно пособие было невозможно. Мне пришлось рано отдать ребенка в садик и пойти на работу в шахту, чтобы хоть как-то сводить концы с концами".
По словам Светланы, она ни секунду не усомнилась в невиновности мужа. "Он добрый и отзывчивый человек. Он не способен так покалечить человека, избить до смерти. Дочь знала папу по фотографиям. Я ей говорила, что он вернется", — вспоминает Светлана. А вот соседи перестали здороваться с ней, даже друзья отвернулись.
ЧУЖАК ДЛЯ ДОЧКИ. Сергей с ужасом вспоминает условия, в которых жил больше трех лет. "СИЗО — это сырые подвалы. Там не отапливается, антисанитария. А как-то приходилось оправлять нужду в пятилитровую кастрюлю, такой вот был туалет. Спали на полу, мечтали о матрасах и тепле. Одна тусклая лампочка на камеру. На 60 мест нас 120 заключенных. Кормили кашей без соли. И так каждый божий день. Я перестал видеть сны, я ощущал себя живым трупом", — вспоминает парень.
Девять месяцев колонии он вспоминает, как настоящий ... рай: "Колония казалась роскошью после СИЗО: здесь я мог работать, читать книги, выходить гулять, нас кормили в столовой. Я получал письма из дома и передачи, наконец-то увиделся с женой..." Тогда же Сергей впервые увидел дочурку — ей уже было почти три года. "Яночка боялась меня два дня, не шла на руки. Я был для нее чужаком. Мысль, что свои первые шаги моя кроха-дочь сделала без меня, не дает мне покоя до сих пор", — вздыхает Сергей.
Бессилие перед беззаконием дважды толкало парня на суицид. И дважды его останавливала мысль о дочери.
МАМА УПАЛА НА КОЛЕНИ В ЗАЛЕ СУДА. Родственники 3,5 года добивались правды у правозащитников и только дойдя до ВС добились освобождения сына. Если бы парень отсидел положенные 9 лет, то только в ноябре этого года вышел бы на свободу.
— Сколько молилась за него, сколько писем писала, поседела. Истории о судебных ошибках я раньше читала в газетах. А когда арестовали моего сына на 9 лет, я чуть не сошла с ума, — говорит Валентина Ивановна, мама Сергея. В зале суда, когда сына освободили из-под стражи и объявили об отмене приговора, она заплакала, подбежала к адвокату, упала на колени и расцеловала защитнице сына руки.
— Я не верил тогда, что это со мной. Я заново родился. Глаза были больше, чем чайные блюдца. Жена кричит: "Поцелуй же меня, родной!", а я спиной чувствую, что милиционер сзади смотрит. Нельзя, — улыбается Сергей.
Еще в СИЗО он заработал открытую форму туберкулеза. "В тюрьме одна таблетка от всего — аспирин", — говорит Сергей. С таким диагнозом бывшему заключенному, шахтеру со стажем, запретили спуски под землю. И ныне он работает на поверхности. Обычно в таких случаях на работу устроится крайне тяжело. Но коллектив шахты не отвернулся от Сергея. Тут его помнят как хорошего и ответственного работника.
Адвокат Валентина Безродная, которая защищает Сергея Лесняка с 1999 года, считает, что ее подзащитный случайно стал жертвой правовой ошибки. "Милиция зацепила первого попавшегося. Другого объяснения, почему именно он, у меня нет. Нет ни отпечатков пальцев, ни одного свидетеля. Никто из свидетелей не указал на Лесняка как на человека, совершившего преступление", — говорит она.
Сейчас ошибочно осужденный Сергей Лесняк собирается снова судится с государством и требовать денежного возмещения морального ущерба и намерен дойти до Европейского суда по правам человека. Ведь донецкие специалисты провели судебно-психологическую экспертизу и определили сумму компенсации в 2,6 млн. грн. А суд время его незаконного заключения оценил в 18 400 гривен.
— Я готов отдать все деньги тому судье, кто хотя бы месяц отсидит в тех зверских условиях, — говорит Сергей.
2 МИЛЛИОНА ГРИВЕН ДЛЯ УКРАИНЫ – ПРЕЦЕНДЕНТ
В декабре прошлого года юристы выиграли иск на компенсацию морального ущерба в размере 2 млн.грн. Для Украины эта сумма — прецедент. Ее должны получить дети Зайцевой Светланы — мамы троих детей, которая была незаконно осуждена за убийство и умерла от туберкулеза, которым ее заразили в СИЗО.
В 2000-ом году Светлану вызвали в милицию. Приехала она через две недели в наручниках, чтоб взять теплые вещи. А потом начались череда расследований. Светлану пытали, чтоб она дала признательные показания: избивали, надевали на голову целлофановый пакет и ждали, пока она не потеряет сознание. Самым страшным оказалось обещание палачей в погонах отобрать детей. Когда были найдены настоящие убийцы, Светлану отпустили. Но к тому времени ее заразили туберкулезом. Усилиями родни Свету кое-как подняли на ноги. Она даже влюбилась и родила еще одно доченьку. А вскоре — умерла. Местным юристам не сразу, но удалось добиться компенсацию в размере 2 млн. грн. Но Главное управление Госказначейства в Донецкой области решило обжаловать это решение, аргументируя тем, что если пострадавшая умерла, то компенсировать некому, мол, дети-сироты тут ни при чем. Но за несколько часов до рассмотрения иска, Минфин его отозвал. Конкретные сроки, в которые Зайцевы получат эти 2 млн. грн. не называются из соображений безопасности детей. "Ведь они могут стать мишенью для злоумышленников. Детей могут просто украсть, требуя взамен эти миллионы в качестве выкупа", — сообщил нам наш источник.
"В УКРАИНЕ ДО 35 % НЕЗАКОННО ОСУЖДЕННЫХ"
— За 13 лет я видел лишь единичные случаи, когда незаконно осужденные получали моральную компенсацию. Я их могу пересчитать по пальцам. И получали максимум 100 тысяч гривен даже тогда, когда эксперты определяли сумму в несколько миллионов, — говорит правозащитник, адвокат Сергей Салов. — В России уже почти 15 лет существует методика расчета морального ущерба. И первый пункт в ней — незаконное преследование и незаконное лишение свободы. У нас же никакого подобного документа нет. Потому сам факт нанесения морального ущерба, его компенсации и размера отдается полностью на откуп судей. Да и сами незаконно осужденные не часто подают иски на компенсацию. Они и так натерпелись от "правосудия" и боятся, что их начнут снова преследовать милиция и прокуратура. Я сам в свое время смог доказать свою невиновность лишь через 8 лет и лишь через Европейский суд (Сергей Петрович был осужден по политическим мотивам. — Авт.). Вообще незаконно осужденных в Украине от общего числа осужденных порядка 35%.