Вчера появилась в обороте последняя гривневая купюра нового дизайна – 200-гривневка. Она розовая, а не серо-голубая, как старая, и цветом слегка напоминает 10-гривневку, хотя и намного больше по размеру. Раздобыв с утра в Нацбанке новенькую хрустящую банкноту, журналисты "Сегодня" попытались ее отоварить. Для начала решили купить свежих газет в киоске "Союзпечати", стоящем аккурат напротив Нацбанка. Увы...
- Не было пока указаний начальства принимать такие деньги, хотя, вроде, они и настоящие, – ответила продавщица, повертев купюру в руках и даже проверив ее на детекторе. – Поменяйте у кого-нибудь или в Нацбанк (?!) сдайте.
НАРОД ОСТОРОЖЕН. Не взяли двухсотку и в расположенном неподалеку продуктовом магазине. Что называется, "отморозились": газет мы не читаем, телевизор не смотрим, о том, что вводят новые деньги, не знаем, как они выглядят – тоже. Скандалить в жару, доказывая свою правоту, не хотелось, решили попытать счастья в другом месте.
Увы, везде народ осторожничал – и продавцы цветов в переходах, и бабушки, торгующие сигаретами, и сотрудники популярной сети быстрого питания брать купюру отказались. Даже на Бессарабском рынке, где новые деньги появляются первыми – ведь там отовариваются многие нардепы и чиновники, имеющие доступ к "свежеиспеченным" купюрам, двухсотку не взяли. А из маршрутки нас вообще попросили выйти, узнав, что других денег не имеем.
"УРА, ДВУХСОТОЧКА!" Не было проблем только в пунктах обмена валюты и супермаркетах – кое-где нас просто умоляли расстаться с редкой пока денежкой. Приходилось отказывать, объясняя, что она – "реквизит", а мы – журналисты, проверяющие, как граждане реагируют на новшество. Но когда в надцатом по счету супермаркете симпатичная кассирша с детской непосредственностью воскликнула: "Ура, двухсоточка новая! Девочки, посмотрите!", сердце дрогнуло – и розовая "Леся" скрылась в чреве кассового аппарата. Счастливого "плаванья!"