«Сын мне сказал: «Папа, мы знали, на что шли. Все будет нормально»
Защита территориальной целостности страны становится общим делом для все большего количества украинцев, а иногда в зону боевых действий люди уходят целыми семьями. "Сегодня" нашла бойцов, которые отправились на фронт вместе со своими родными, и узнала, за кого они боятся больше — за себя или за своих братьев и сыновей.
Братья-близнецы из Тернополя — Владимир и Ярослав Симчуки — пошли на войну добровольцами, оставив дома детей и жен (кстати, тоже близняшек). Как рассказал нам один из братьев, Ярослав, решение близнецы приняли еще в конце декабря прошлого года. "Я с братом работаю в УБОПе. 22 декабря мы написали рапорты, чтобы нас отправили на ротацию в зону АТО, — говорит Ярослав. — Мы пошли на фронт, чтобы защитить народ Украины. Ведь если сегодня все будут сидеть по домам и прятаться от мобилизации, то завтра уже не будет у нас страны. А я не хочу, чтобы дети меня спросили: "А где ты, папа, был, когда нужно было защищать наше государство?".
Своим детям — Артемчику и Дианке — Симчуки не сказали, что поехали воевать. "Дети очень болезненно воспринимают такое слово, как "война". Поэтому мы им сказали, что поехали на соревнования. Но позже сюжет о нас вышел на телевидении, и они очень плакали", — говорит Ярослав.
Боец признается, что, несмотря на навыки, полученные при работе в спецподразделении, отправляться на войну было страшно. "Дураку только не страшно, но ко всему привыкаешь. Нам с Володей было намного легче — мы ведь знали, что плечо брата всегда рядом. И оно прикроет, как броня. Но за брата я всегда боюсь больше, чем за себя", — говорит Ярослав Симчук.
56-летний львовянин Виктор пошел на фронт в июне. А следом за ним, в августе, отправился служить и его сын Владимир. "В апреле я записался в батальон МВД Украины "Шторм", в июне попал на Восток. А мой сын, старший лейтенант, служил в 80-й аэромобильной бригаде. С начала конфликта он готовил призывников на Яворивском полигоне, но сам тоже рвался на фронт, и в августе туда таки попал. Сначала он служил в Счастье — я в это время за него переживал, но особого ощущения опасности не было. Но потом его перевели в Лисичанск, а я прямо чувствовал, что с ним беда случится. Он воевал под Лисичанском, на 32 блокпосту, и там с ним произошла трагедия, — вспоминает Виктор. — 13 октября, в день, когда мой батальон выводили на этот блокпост, было нападение боевиков, завязался бой... Сын попал под разрыв гранаты, ему оторвало левую ногу. Сейчас он в госпитале, а я продолжаю и дальше служить".
До ранения сына Виктор встречался с ним на злополучном 32 блокпосту всего однажды, а вторая встреча произошла уже в больнице. "Я задал только один вопрос: "Володя, как же так случилось?". А он мне ответил: "Папа, мы оба знали, куда мы идем и что нас там ждет. Так что все будет нормально", — говорит солдат.
Боец добавил, что мотивы, по которым он стал добровольцем, за время войны изменились. "Раньше я был противником Майдана. Но пошел защищать страну, потому что 25 лет я отдал службе в армии: начинал в Афганистане, потом служил в спецназе ГРУ, ВДВ, а в 92 году я вернулся из России в Украину и дал присягу Украине. Хоть это и пафосно, но меня так мать воспитала — если кому-то что-то обещаю, я должен это делать. Это меня и подтолкнуло к тому, чтобы пойти на фронт. Но если раньше было больше патриотизма, то после ранения сына это стало моей личной войной", — резюмировал Виктор.