Фото М. Чернова
Звание лучший русскоязычный поэт стран СНГ Настя получила вместе с "Русской премией" — одной из самых престижных наград, на которую могут рассчитывать авторы за пределами России. Казалось бы, что может быть необычного в том, что человек совмещает абсолютно разные профессии. Но психиатрия дело тонкое. Настолько тонкое, что иногда может стать настоящим кладезем для творческого вдохновения.
ДЫХАНИЕ И СЕРДЦЕБИЕНИЕ. "Если творчество для меня — дыхание, то психиатрия — сердцебиение, — начинает разговор девушка. — И без одного, и без другого мое существование было бы физически невозможным." Как рассказывает Анастасия, в медицину она погружается в первой половине дня, в поэзию — уже после работы. По окончанию медицинского устроилась в "пятнашку" (Харьковская психиатрическая больница №15). Сначала была врачом-психиатром, сейчас — судебно-психиатрический эксперт. Работать с человеческим сознанием, его психикой — для поэтессы любимое дело. Настя же видит в своих двух занятиях нераздельную связь: "Психиатрия, как никакая другая медицинская специальность, связана с языком: мы не видим субъективные переживания больного, он их излагает на словах — мы добавляем к этому анализ его поведения, мимики и прочего, и затем описываем его симптоматику, опять-таки, словами. Это, как вы можете заметить, символ в символе".
ФАБУЛА ПАЦИЕНТКИ. "В детстве, когда все хотели быть космонавтами, я совершенно четко хотела быть военным хирургом", — вспоминает Настя. На неожиданный выбор девушки повлияла ее бабушка, военный хирург: "Папа рассказывал, что на фронте бабушка оперировала сутками. Во время операций на войне ей подносили сигареты, зажатые в пинцет, и она затягивалась прямо вот так, над разрезанным раненым. Она курила крепкие папиросы". Я ее очень плохо помню, она умерла, когда мне было три года. Покойная бабушка, папиными стараниями, стала моим кумиром: железная, волевая женщина с беломором и скальпелем. В десятом классе я сидела на кровати и сказала маме, что буду поступать в медицинский, и вот я врач".
Увлечения чтивом и сочинительством у Анастасии Афанасьевой тоже появилось в раннем возрасте. Одной из любимых детских игр было — изображать из себя солдата Алешу. "У меня какие-то грандиозные фантазии выстраивались, я придумывала сюжеты, Алеша уходил на войну и переживал там разные приключения. Маме я писала письма с войны. Одно из них до сих пор существует, мама его хранит. Оно начинается словами: "Пишу тебе с фронта. Здесь бомбят церкви и заборы". Кажется, мне тогда было четыре", — улыбается Анастасия.
Тема душевно больных всегда интересовала непосвященных в данную область. Но Анастасия не выносит все рабочие моменты в литературу. "Человек попадает в больницу не для того, чтобы о нем потом стихи или прозу писали, — заявляет девушка. — Не думаю, что кому-либо было бы приятно узнать в художественном произведении свои собственные переживания, а потом еще и понять, что их в этот текст включил врач, который раньше оказывал помощь". Кроме этого, Настя хранит обет врачебной тайны и подробности своей работы не разглашает.
В ГЛАЗА ЧИТАТЕЛЮ. Сегодня Настя понятия не имеет о том, кто ее читатель, потому что издается поэтесса в соседней стране. Иногда, в чьих-то интернет-дневниках она наталкивается на цитату из собственных стихов. В ближайшее время девушка планирует новую поездку в российскую столицу, где на презентации своей книги надеется все же увидеть воочию, кого интересует ее творчество.
По поводу Настиного сочинительства мнения ее коллег разделились: некоторые говорят, что это нездоровое занятие и такое невозможно писать, другие же искренне интересуются ее вторым "я"— поэзией.
ВОПРОС ТВОРЧЕСТВА
Первая книжка Анастасии Афанасьевой "Бедные белые люди" вышла в 2005 году в Москве. Вторая — в ноябре этого года тоже в Москве. Она называется "Голоса говорят". Она довольно объемная: в ней опубликованы все стихи Насти, написанные за последние 3 года. Книжки поэтессы-психиатра издатели охотнее печатают в Москве. Это и понятно: Москва исторически — центр русскоязычного литературного процесса, а автор пишущий по-русски — "свой человек". Для самой же девушки поэзия не приносит постоянного желаемого дохода, а в психиатрической больнице — как-никак стабильный оклад... Поэтому кардинальный выбор в пользу какой-либо из сфер девушка пока не делает.
В одно из своих стихотворений девушка все же включила бредовое высказывание одной больной. Как рассказывает поэтесса, была художественно переработана фабула ее бреда, на основании которой вырос некий новый художественный образ.
"Светлана, больная психиатрического отделения, ей невозможно помочь.
Она хочет, чтобы в каждой лампочке воссиял вольфрам, придумывает пятое время года и указывает изогнутым как та самая вольфрамовая нить мизинцем на моё лицо"
"Августин. Будет имя ему – "августин";
в это время в пустых учреждениях
усталый кисельный воздух
не шелохнётся;
парусиновые мужчины в его честь
будут дарить
горячие кольца с жемчужинами
бархатным женщинам
прежде да воссияет вольфрам.