В Генпрокуратуре говорят: реформы ни к чему
Страсти о том, какой быть прокуратуре, накаляются. В прессу просочилась информация, что в Венецианскую комиссию поступил законопроект, существенно сужающий права и полномочия надзорной инстанции. В частности, предлагается лишить ее функции контроля за следствием, сократить численность, ограничить влияние на генпрокурора со стороны президента и усилить — со стороны парламента. Говорят, что проект, минуя Администрацию президента, переправил в Европу нардеп Сергей Головатый, сопредседатель Нацкомиссии по укреплению демократии и утверждению верховенства права, не согласовав вопрос с АП и шефом Главка по судоустройству Андреем Портновым.
МИНУСЫ. Высокопоставленный руководитель ГПУ, попросивший не называть его фамилию, заявил "Сегодня", что данный законопроект — "попытка разрушить и снивелировать прокуратуру до уровня формальной структуры, от которой бы ничего не зависело. Эксперименты в соседней России, где большие надежды возлагали на самостоятельный Следственный комитет, себя не оправдали".
"Считаю ошибочным слепо следовать всему, к чему нас подталкивает Европа, — вторит ему нардеп-регионал Иван Вернидубов. — Годами действующий, хорошо отлаженный механизм, каким является прокуратура, разбалансировать можно, но зачем? И не надо из прокурора лепить сыщика-универсала наподобие Шерлока Холмса. Каждому — свое".
ПЛЮСЫ. Глава правления Центра политико-правовых реформ Игорь Колиушко, наоборот, убежден, что законопроект, в сочетании с новым УПК, — шаг вперед, отдаляющий нас от прокуратуры советского образца, "которой умиляются представители ГПУ, а также их коллеги из Северной Кореи, Кубы и Белоруссии". "Новый УПК принципиально меняет роль прокуратуры в криминальной юстиции, — отмечает эксперт. — По Конституции, у прокуратуры не должно быть функции следствия. Роль прокуроров при расследовании уголовных дел необходимо сместить в сторону надзора за досудебным следствием и соблюдением прав человека. Подчиненность прокурора вышестоящему начальству — также рудимент прошлого".