По слухам, Тимошенко грубит персоналу. Ей советуют смириться. Фото AFP
5 февраля в "криминальной истории" Леди Ю. первый пройденный рубеж — полгода с момента ее заключения. А на днях исполнился месяц с тех пор, как она "осела" в Качановской колонии. Что тяжелее всего вынести на зоне и кто проще переносит заключение — об этом "Сегодня" пообщалась с адвокатами, экс-заключенными и психологами.
ОПЫТ. Олег Бойко провел за решеткой почти 4 года за акцию "Украина без Кучмы". "Самое тяжелое в первое время — отсутствие доступа к родным и информации. У нас в СИЗО не было телевизоров и газет. Я сидел в камере на 40 человек, даже спали по очереди. Уже на зоне нас воспринимали как авторитетов: к политическим администрация относилась лучше, чем к уголовникам, да и сами уголовники уважали. Кстати, это неправда, что если бы Юлю посадили со всеми — с ней бы там что-то сделали. Не сделали. Просто все блатные, все, у кого есть деньги, сидят отдельно, с комфортом. Лично меня подсаживали и к наркоманам, и к уголовникам. Но тяжелее всего было другое: тяжело было понимать, что нас предали. Помню, мне Тимошенко в СИЗО записку написала: "Олег, держись, ты гордость нации". Но когда нас посадили — о нас все забыли", — вспоминает Бойко. По его словам, очень тяжело на зоне оказаться в камере одному: "Если человек сидит три месяца один, он становится неадекватным". А вот расхожее мнение о том, что многие в тюрьме начинают верить в Бога, он опровергает. "Помню, со мной сидели ребята, ограбившие Пенсионный фонд, так они так верили, так верили — аж страшно. Просто для многих зэков это развлечение — можно в церковь сходить. Ну и понятно, что тюрьма никого не исправляет. Если человек туда попал уже сформировавшимся, то может выйти оттуда без потерь, закалить характер. А молодые приобретают там криминальный опыт, находят компанию, и главное — у них пропадает страх тюрьмы, они понимают, что и в тюрьме есть жизнь", — рассказывает Бойко.
ЖЕНЩИНАМ ЛЕГЧЕ. Женщины, говорит адвокат Татьяна Монтян, заключение переносят легче. "Они лучше ко всему адаптируются. Женщины больше страдают физиологически: от невозможности накраситься, надеть любимые вещи. А мужчины — психологически. И это при том, что мужчин чаще ждут на воле, к ним чаще приезжают".
В целом, по словам Монтян, люди переносят зону очень по-разному. "И это не связано с тем, кем ты был на воле — бомжом или политиком. Это зависит от психологического склада. Кто-то очень мучается от отсутствия общения, другие, наоборот, от избытка — потому что они каждый день видят неприятных им людей. Есть такие, кто замечательно переносит заключение, даже радуется: никто не беспокоит, есть время подумать на досуге. Некоторым зона даже идет на пользу — они "соскакивают" с наркотиков, излечиваются от каких-то болезней. И даже выходят просветленными: мол, хорошо, что посадили, а то я бы еще дел натворил... Но при этом впрок обычно идут короткие сроки, длинные оказывают негативное влияние", — продолжает Монтян.
ОЗЛОБЛЕНИЕ. Первый шок, который испытывает любая женщина, оказавшись в колонии, случается из-за правил внутреннего распорядка. Например, посещать баню можно только по воскресеньям. Взять с собой в колонию могут только четыре пары белья, две футболки и один спортивный костюм. Причем ходить в нем можно только в свободное от работы время. "Если откажешься носить в швейном цеху спецовку и косынку, можно и в карцер угодить!" — говорят осужденные. Кроме того, в колониях нельзя красить волосы и пользоваться маникюрными наборами (изменять внешность и держать колюще-режущие средства здесь запрещено правилами безопасности). "Многие женщины теряют интерес к жизни, — вздыхает отсидевшая 7 лет за грабеж Елена Клочко из Сум. — Перестают за собой следить. Зачем, если все равно никто не видит? Замыкаются в себе. Озлобляются. Это неправда, что колония может кого-то перевоспитать и сделать лучше. На самом деле все, кто сидел, выходят на свободу моральными калеками".
МОЖЕТ ПИСАТЬ. Впрочем, пока Юле быт колонии не знаком. Она находится в СИЗО в комнате на 2 человека, с микроволновкой, электрочайником и телевизором. Ее единственная проблема — изоляция от общества. "Думаю, что тяжелее всего Тимошенко будет смириться с мыслью о том, что с ней произошло. Судите сами. Она была всем, руководила страной, принимала государственно важные решения и вдруг оказалась в положении заключенной. Это страшно! Но чтобы выстоять в новых условиях — признать свершившийся факт необходимо, — говорит экс-директор Качановской колонии Тамара Руковишникова. — Только после этого она сможет начать строить жизнь в колонии. Думать о том, как она сможет себя там реализовать. Например, читать или писать воспоминания. А пока, по слухам, Тимошенко относится к работникам колонии, как к обслуживающему персоналу, грубит им так же, как грубила несколько месяцев назад судье, и не хочет думать о том, как тяжело этим людям с ней работать..." (в колонии это не подтверждают, а в БЮТ опровергают. — Авт.).
В КОЛОНИИ НЕЛЬЗЯ КОМАНДОВАТЬ. "Самое страшное в СИЗО — изоляция и отсутствие свободы действий, — говорит руководитель кафедры Психологии университета МВД Лариса Шевченко. — Особенно тяжело это переносят люди энергичные и деятельные. А также бывшие руководители, которые привыкли командовать и принимать решения. У них может возникнуть серьезный психологический кризис. Но я думаю, что Тимошенко с этой проблемой справится. В колонии ей будет легче, чем в СИЗО — она сможет общаться с женщинами. А ей, как публичному человеку, это необходимо".