Взрывы боеприпасов, которые начались в Лозовой Харьковский области 27 сентября, приутихли лишь спустя 4 дня. А вот эмоции у людей кипят по-прежнему — ведь у многих жителей города дома сгорели дотла.
Хутор Герсевановка находится ближе всего к "пороховой бочке", поэтому его обитатели пострадали больше других. Мишенью для "взбесившихся" боеприпасов стал практически каждый дом. Теперь у одних — выбиты все окна, у других сгорел сарай вместе с домашней птицей и животными. Баба Маша лишилась всего.
— Я уже не плачу, держусь молодцом, пью валерьянку, корвалолчик, — рассказывает баба Маша, прислонившись к обуглившейся стене своего дома. — Это было днем. Слышу — бахает что-то со стороны военной части. Я схватила велосипед и бежать. Со страшным воем вверх взлетали снаряды. Думала, что и живой не останусь.
Но страшнее всего стало Марии Владимировне уже после взрывов, когда она вернулась домой и увидела, что от ее хозяйства остались только обуглившиеся стены.
— Летняя кухонька сгорела, пасека, два сарайчика деревянных вообще — дотла, — водит нас пенсионерка от пепелища к пепелищу. — Жалко, что не осталось совсем ни фотографий, ни дубленки моего деда, умер он у меня. Теперь вот и памяти нет.
Баба Маша жила одна, сын — в Лозовой. Забрать мать к себе не может, говорит, что ютится с семьей в однокомнатной квартире. Но Мария Владимировна не унывает — рассчитывает пожить у своей двоюродной сестры, а если и та не примет, то у подруги в соседнем селе. Надеется, что государство компенсирует ей ущерб, и до наступления холодов у нее будет свое жилье.
— Разве же кто из военных хотел, чтобы моя хата так вот сгорела, — вздыхает провожая журналистов Мария Дворицкая, — не надо их в тюрьму сажать, ведь всего этого уже не вернешь.
Рядом с хатой бабы Маши еще одно пепелище. По словам местных жителей, это был самый красивый дом на хуторе с прекрасной оранжереей. Александр и Галина Воробьевы прожили в нем 20 лет.
Когда мы приехали, среди руин возились родственники Воробьевых. Хозяин дома рассказал, что завтра его дом снесет бульдозер, потому родня помогает вынести из руин все металлическое, чтобы сдать на металлолом, мол дорога каждая копейка.
— Когда сказали, что на хуторе горит два дома, я не хотел верить, что наш горит. А потом наши друзья ехали мимо на работу и увидели, — рассказывает Александр. Он тоже устроил экскурсию. По обуглившейся газовой плите и полке с посудой мы определили, где была кухня. Стены дома Воробьевых были еще теплыми, а кое-где даже струился дым.
Жена Александра устала плакать перед фото- и видеокамерами, и чтобы не травить душу, ушла пасти двух коз, которые чудом остались живы. Свинья и куры сгорели заживо.
— Я больше всего боялся, что моя мать, увидев эти останки дома получит инфаркт, — снова говорит Александр, — сейчас мы живем у нее. Ждем, когда нам возместят ущерб.
Идем в еще один дом. Его хозяйка Надежда Шарепина проработала на злополучной воинской части более 15 лет. Сначала была сборщицей боеприпасов, потом кладовщицей. В день, когда чудом не погибла, она была на работе. Сгребала сухую траву. Увидела, что возле соседних хранилищ стелется дым, и побежала тушить.
— Как только я туда добежала — взрывы и осколки во все стороны, — вспоминает Надежда. — Со мной была собака. Так она так бежала, так бежала. Я тогда к своему хранилищу побежала. Оно как начало хлестать, я прислонилась к хранилищу, а мимо меня град осколков, трава загорелась рядом. Потом смотрю, огонь уже переметнулся далеко вперед. Я позвонила знакомому из воинской части, а он мне только в трубку и прокричала: "Григоровна, беги оттуда!"
Самое страшное ждало Надежду впереди. Пытаясь выбраться из пекла, она попала в огненную западню. К счастью, ей встретился молоденький солдат и помог доползти до окопа.
— Ползу и тут страшный взрыв, как от атомной бомбы — гриб и свечение. Я сразу поняла — учебная "бомба" взорвалась. Взрывной волной меня бросило в окоп. Я тогда очень ударилась ребрами. Страшно было. Я же помнила, что в открытых ящиках лежат 120-миллиметровые мины. Четыре часа на нас с тем пареньком сыпались раскаленные осколки, потом влетела и вонзилась в землю головка снаряда. Дышать нечем. Дочь и муж звонили мне каждые пять минут. Я им только кричала, что жива. Все время, пока сидела в окопе, молилась Господу. Теперь вот, как только ребра перестанут болеть, пойду в церковь, скажу спасибо за спасение.
Спаситель — танкист, старший сержант Максим Маслов рассказал, что было очень темно. Ему пришлось идти впереди танка, чтобы водитель видел, куда ехать. Танком заслонили окоп от снарядов и помогли бедолагам выбраться. Взрывной волной даже оторвало люк танка, а вокруг все горело и взрывалось.
Никто из пострадавших не рассчитывает на стопроцентное возмещение убытков. Надежда собирается уволиться из воинской части. А все жители Лозовского района верят, что воинскую часть закроют, склады ликвидируют, и им больше не придется жить на пороховой бочке.
ГОРЕ В ГРИВНЕ. Комиссия из чиновников различного ранга и экспертов всю предыдущую неделю определяла кому и сколько надо выплатить за ущерб, нанесенный взрывами на 61-м арсенале.
Секретарь Лозовского горсовета Андрей Шевченко рассказал "Сегодня", что работа комиссии ведется в двух направлениях: оценка ущерба строениям и опись имущества. Бабе Маше и ее соседу предложили на выбор — отстроить дом или дать квартиру в Лозовой. Пенсионерка выбрала однокомнатную квартиру, а Александр и Галина Воробевы хотят, чтобы им отстроили дом.
Оксана Весна