В Харькове вспоминали иранское крушение

23 декабря надолго останется для Харькова черным днем. Восемь лет назад в Иране потерпел крушение наш Ан-140, на борту которого было 44 человека, 29 из них — харьковчане. И тогда, и сейчас многие сходятся во мнении, что харьковский авиапром потерял лучшие умы, а для ХАЗа наступила черная полоса, которая до сих пор не закончилась. Новенький Ан-140 вылетел в Иран 23 декабря 2002 года из "Сокольников" в 11.30 по маршруту "Харьков—Трабзон—Исфахан". К вечеру стало известно, что Ан потерпел крушение. Полет в Исфахан был рабочим и одновременно праздничным: в канун Нового года в Иране должен был взлететь второй самолет, который собирали паритетно украинские и иранские специалисты (по контракту 1995 года предполагалось производство десятков Анов на общую сумму $4 млрд). На запуск IrAn-140 собралась серьезная делегация ХАЗа: директора департаментов, начальники управлений, главный технолог, инженеры, а также их коллеги с АНТК им. Антонова, ФЭДа, директор "ЮжгипроНИИавиапром", специалисты во главе с директором харьковской компании "ИнтерАМИ". Авиастроители свое детище так и не увидели: по страшному стечению обстоятельств те, кто всю жизнь строил самолеты, погибли в небе. "Это был подъем нового самолета, они должны были вылететь рано утром, но почему-то вылетели в 11.30 и с дозаправкой в Турции. В итоге к месту попали в темное время суток, на пути оказался горный гребень", — вспоминает вдова погибшего Валерия Силича Екатерина Николаевна, который возглавлял 17 лет институт "ЮжгипроНИИавиапром". О причинах задержки рейса на ХГАПП спустя 8 лет говорят неохотно: неофициально признают, что опоздали россияне, но отменять вылет было недипломатично — в Иране ждали. По данным иранцев, в 19.20 по местному времени Ан-140 запросил посадку в аэропорту Исфахана, когда был в 24 километрах от взлетно-посадочной полосы. Но через 15 минут связь с бортом прервалась, он исчез с экранов радаров. Позднее все мировые новости сообщат: самолет врезался в гору высотой в 2000 метров в семи метрах от вершины. "Особенность этого города: две горы находятся по обе его стороны, и когда самолет идет на посадку, то он должен идти между ними. Нужно было пролететь расстояние и сделать поворот. Пилоты были опытные, они туда летали не раз, знали местность", — вспоминает Екатерина Николаевна. Версий о том, почему лучший в мире самолет среднемагистрального класса врезался в горный массив, было несколько: говорили о тумане, о несогласованности действий пилота и диспетчера и даже о беспечности нашего экипажа. После расшифровки черных ящиков транспортная прокуратура причиной трагедии назвала человеческий фактор — такая версия была выгодна всем, но на ХГАПП считают: ночной вылет — главная причина крушения, ведь первый и второй пилоты садили борт в аэропорту Исфахана 8 и 16 раз соответственно. На аллее "ановцев" на 17-м кладбище в этот день встреча. Родственники никого не винят, а только вспоминают. "Авиация была призванием Валерия Прокопьевича. Энергии в нем было много. Он очень любил жизнь, 17,5 года возглавлял институт, который и спроектировал завод в Исфахане", — вспоминает вдова.

"ДО ДВУХ НОЧИ ПРОВЕРЯЛ САМОЛЕТЫ"

Даже спустя 8 лет ни коллеги по работе, ни родственники не могут спокойно говорить о произошедшем в Иране. "Здесь похоронен мой сын, Олег", — со слезами на глазах рассказывает мама погибшего замначальника цеха ХАЗа Олега Попова Вера Дмитриевна. Женщина постоянно приходит на могилу сына. "Он у меня был очень тихим, спокойным, никогда хлопот не причинял. Сам научился читать, очень хорошо учился, страшно любил свою работу. Бывало, перед испытаниями самолета до 2 ночи мог проверять, все ли в порядке с машиной. Невестка говорила: "Олег любит авиацию, а потом нас с вами". А когда родилась у него дочка Оля, то его жена повторяла: "Теперь он любит Олю, авиацию, а потом уже нас".

МУЖ УЛЕТЕЛ ИНЖЕНЕРОМ

Один из инженеров, который погиб в катастрофе, предчувствовал что-то и не хотел лететь. "Он был хорошим специалистом, всегда участвовал в выставках, — говорит бывшая жена погибшего ведущего инженера "ИнтерАМИ-Интерьер" Владислава Подпружникова Марина. — Был очень открытым человеком, любил жизнь. Перед тем роковым днем он не хотел лететь, как чувствовал что-то". В 2002 году ему было всего 27 лет, росло два сына. "В день отлета нашему Владику дали повышение. Было подписано распоряжение о назначении его замдиректора. Но улетел он еще инженером", — вспоминает отец Владислава Владимир Михайлович. Сейчас его 16-летний старший сын Сева собирается поступать в Аэрокосмический университет, чтобы работать в авиастроении. "Нам предприятие помогает, путевки в детский лагерь Севе дают. Но хотелось бы, чтобы помогли с поступлением", — говорит Марина. Парень рассказывает, что помнит отца и унаследовал даже его пристрастия. "Папа любил играть на гитаре, я тоже научился, окончил музыкальную школу. Помню, папа ругался, что я расстраивал его гитару", — вспоминает Сева.