Все против нас, один только ветер навстречу: украинские летчики раскрыли тайны собственной профессии

Люди, связанные с миром авиации, выглядят строгими, серьезными, сдержанными. Но это впечатление обманчиво. Летчики, бортпроводники, диспетчеры, специалисты наземных служб вне работы общительны, остроумны, умеют подшутить не только над другими, а и над собой. "Сегодня" расспросила их о самых интересных, забавных, курьезных случаях из собственной практики.

Смех и грех: как наших в шпионаже заподозрили

Негласное, но многократно проверенное правило-примета: летит на борту проверяющий — жди неприятности. То найдет, к чему придраться, то вылет перенесут, маршрут изменят, откажет техника, погода испортится. Не сказать, что подтверждается всегда, однако что-то в этом есть.
Летчик с 46-летним стажем Иван Жуль много повидал на своем веку. Служил в военной авиации, затем перешел в гражданскую. Оказался в Бориспольском летном отряде, выполнявшем специальные перевозки. Возил первых лиц еще со времен УССР — Владимира Щербицкого, Владимира Ивашко, Станислава Гуренко. А затем, уже в годы независимости, — Леонида Кравчука, Леонида Кучму, Виктора Ющенко, Виктора Януковича...

Как-то сам был проверяющим и летал с экипажем в правом кресле второго пилота.

— Это был чартерный рейс в африканское государство Судан, — рассказывает Иван Павлович. — Самолет заказал ливанский бизнесмен. Вылетев из Борисполя, дозаправились в аэропорту Бейрута и отправились дальше, в Хартум. Никто из экипажа в столице Судана раньше не был. Разместившись в отеле, решили пойти в город — интересно же посмотреть на достопримечательности, пофотографироваться...

Он тоже хотел прогуляться с экипажем, но вскоре вернулся, дойдя до ближайшего рынка, где поймал на себе настороженные и недоброжелательные взгляды торговцев, а у него к тому же с собой была некоторая сумма валюты, поэтому предпочел не рисковать.

Остальные же члены экипажа — командир, штурман, борт­механик и бортпроводница — отправились в центр города. Возвратились в отель поздно вечером. На вопрос проверяющего, все ли в порядке, ответили утвердительно, да, мол, все нормально. Правда, без подробностей.

— И вдруг через несколько дней, когда вернулись в Украину, подходит командир экипажа, с которым летали в Судан, и говорит: "А знаете, Иван Палыч, вы нас могли там и не дождаться...", — продолжает рассказ летчик.

Выяснилось следующее. Гуляли наши соотечественники беззаботно по Хартуму и увидели редкой красоты здание. Как было его не сфотографировать! Начали снимать, бортмеханик был большим любителем этого дела...

Но не успели сделать и несколько кадров, как возле них невесть откуда возник патрульный джип. Из него выскочили какие-то люди в форме, не представились, грубо, безо всяких церемоний затолкали наших внутрь и на всех парах помчались в неизвестном направлении...

Пока везли, у земляков сердце, конечно, в пятки ушло. Одни, в чужой, незнакомой стране, без знания местного языка... Куда и зачем везут, непонятно, кто эти люди в форме, неизвестно, слушать те ничего не хотят. Короче, невольные заложники мысленно приготовились к худшему...

— Привезли их на окраину города, в какой-то полицейский участок, высадили и начали допрашивать на английском — откуда прибыли в Судан, каким ветром занесло в Хартум, чем занимались, и так далее, — говорит Жуль. — Допрашивали долго, подробно, потребовали показать загранпаспорта, другие документы...

И лишь убедившись, что перед ними не шпионы, а граждане Украины, члены экипажа, им объяснили причину задержания. Здание, которое они фотографировали, было президентским дворцом. По местным законам — закрытый, секретный объект, снимать который было запрещено. Поэтому и последовала такая реакция.

Кадры пришлось засветить, хорошо, хоть фотоаппарат вернули вместе с документами и отпустили восвояси, строго-настрого предупредив, чтобы больше такого не было. Даже не оштрафовали — ограничились устным внушением.

"Прикол" и впрямь получился не самый веселый, так как положительных эмоций о посещении страны не добавил, а наоборот. Однако профилактическую роль в дальнейших командировках определенно сыграл: бывая с тех пор в других странах, прежде чем взять в руки фотоаппарат или запечатлеть себя, любимых, для истории, каждый из участников того инцидента предусмотрительно выяснял, можно ли это делать и не приведет ли невинное желание к силовому захвату со стороны сверхбдительных стражей порядка...

Между нами, "летунами"...

Авиационный язык — это не английский и никакой другой. Это язык, понятный всем членам экипажа.
Лучшие люди нации служат в авиации (иногда конкретизируется, в какой — боевой, военно-транспортной, бомбардировочной, истребительной, гражданской и пр.).

• Если летчик — то уже хороший. Если не хороший — значит, и не летчик.
• Когда садится нехороший летчик, все приподнимаются или встают.
• Отличный пилот тот, кто, используя отличные знания, избегает ситуаций, требующих отличных навыков.
• Все против нас, один только ветер навстречу (самолет взлетает не при попутном, а при встречном ветре).
• Чаще летаешь — лучше живешь. Реже летаешь — дольше живешь.
• Не говори гоп, пока не сядешь.
• Не сядет самолет — сядет техник.
• Чем больше керосина, тем лучше погода.
• Лучше потерять любимую девушку, чем скорость на четвертом развороте (у летчиков).
• Лучше потерять невесту, чем обороты несущего винта (у вертолетчиков).
• У летчика не бывает вопросов. Если они появляются, он идет с ними к врачу.
• Здоровье надо не укреплять, а беречь.
• Скорость — это жизнь: чем больше, тем лучше.
• Наше дело правое — не мешать левому (в левом кресле всегда командир).
• Летчик должен знать, куда посмотреть, что увидеть и что при увиденном сделать.
• Самый безопасный контакт — его отсутствие.
• Летчик живет, чтобы летать, и летает, чтобы жить.
• Три основных правила летчика: не оставлять водку на завтра, женщин на старость, а торможение на конец полосы.
• Делать быстро — значит, делать медленно.
• Не знаешь, что делать — не делай ничего.
• Если самолеты летают — значит, это кому-нибудь нужно. Если не летают — это еще ничего не значит.
• Крайнее правило авиации — всяко может случиться...

Что такое, кто такой

• Кабинет — кабина экипажа
• Бизнесмены — пассажиры бизнес-класса
• Первачки — пассажиры первого класса
• Экономисты — пассажиры экономкласса
• Кучки — кучевые облака
• Слойки — слоистые облака
• Удавка — ремень безопасности
• Четыре девятки — хорошая погода
• Миллион на миллион — очень хорошая погода (видимость от 10 км и выше)
• Мряка — не очень хорошая погода
• Птица-говорун — бортрадист
• Бортач — бортмеханик
• Фломастер — флайтменеджер
• Гвардеец — хороший второй пилот
• Боец — не очень хороший второй пилот
• Глазки — посадочные фары
• Салон — самолет для VIP-пассажиров
• Трамвай — самолет для обычных перевозок
• Маршрутка — самолет для чартерных рейсов (как правило, забит под завязку)

Бортпроводники: шутят редко, но метко, и не обидно

Немало разных случаев припоминают и бортпроводники. Они первыми встречают пассажиров на борту лайнеров, обслуживают их в полете и провожают у выхода после рейса.

Мария и Дарья — сестры-двойняшки. Без личных бейджиков-бирок с указанием имен, пожалуй, и не различить, настолько похожи. Девушки из авиационной семьи — летали дедушка, дядя, братья. Мама в свое время хотела стать бортпроводником, но родные запротестовали. Зато обе дочери, по образованию, кстати, педагоги, выбрали профессию, о которой мечтала она.

Мы спросили сестер, как справляются с пассажирами, которые ведут себя неадекватно. Например, перебирают со спиртным.

Девушки рассказали о курьезном случае на дубайском рейсе.

"Обратили внимание на мужчину, который был изрядно выпившим, — делится Даша. — Судя по всему, неслабо заправился в аэропорту, а когда набрали высоту, добавил еще".

Этот моряк дальнего плавания не шумел, не дебоширил, возможно, банально не рассчитал силы. В небе алкоголь действует на организм иначе, чем на земле... Даша попросила больше не пить. Только пассажир где-то раздобыл новую бутылочку...

"И мы с сестрой вежливо, но настойчиво, причем одновременно сказали: "Послушайте, хватит!" — говорит Маша. — Мужчине, перед которым стояли две совершенно одинаковые бортпроводницы, видимо, показалось, что от выпитого у него в глазах уже начинает двоиться. Он молча смотрел то на меня, то на Дашу, а потом согласился: "Да, вы правы, таки хватит...". И отключился, проспав до конца рейса".

Еще бортпроводники под большим секретом рассказали нам, что иногда, сидя в хвосте, подкалывают коллег, когда те перед взлетом демонстрируют правила поведения на борту.

"Они стоят в проходе лицом к пассажирам, показывая, как пристегиваться, как надевать кислородные маски, где размещены аварийные выходы и так далее, — говорят девушки. — И мы из-за шторки начинаем повторять эти движения, чем развлекаем и их, и себя. Пассажиры сидят к нам спиной, потому не видят, как мы корчим рожицы, а девочки просто угорают, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. На других рейсах они так же над нами прикалываются. Немного поозорничать для настроения — не грех. На рейсах некоторых западных компаний бортпроводники поют, пританцовывают, гримасничают, и это пассажирам нравится, скрашивает полет. Ну а вообще-то мы люди серьезные...".

Старший бортпроводник Александр, с которым мы тоже познакомились в новом самолете, очень обходительный, приятный молодой человек. В авиакомпании уже 10 лет. Свою работу любит, дорожит ею. Нравятся рейсы через Атлантику, больше, чем в Азию — быстрее привыкаешь к смене часовых поясов. Хотя на длинных маршрутах для бортпроводников предусмотрен отдых, и для этого есть специально отведенные места.

"Ну а когда уж очень хочется кого-то разыграть, — говорит Саша, — незаметно меняем именные бирки на форме. И наблюдаем за реакцией, когда пассажиры называют их чужими именами. Шутки безобидные, никто не сердится...".

Нередко пассажиры не прочь закрутить легкий роман с бортпроводниками и особенно бортпроводницами. Наши собеседники этот факт частично подтвердили. Правда, Маша и Даша заверили, что на рейсах настолько заняты, что им не до того. А вот коллега постарше, опытнее признался, что часто получает записки от пассажиров женского пола.

"Когда разносим горячие напитки или убираем подносы, на салфетках нам оставляют номера мобильных телефонов с сердечками, недвусмысленно намекая, что будут ждать звонок, — откровенничает парень. — Или специально подходят и просят записать... Честно, ни разу не звонил. У меня невеста есть. Зачем же флиртовать...".

Голливуд! Маша, еще один Александр и Даша: "К полету готовы!". Фото: О. Беляков

Фамилии: такие не забудешь

На воздушном транспорте встречаются люди с уникальными фамилиями. Авиадиспетчер, работавший после КИИГА (ныне НАУ) на Крайнем Севере, вспоминает, как его озадачила радиограмма: "Аэропорт "Сокол". Летит Кобец. С ним Дятел. Командир Ворон. Встречает Дрозд". Оказалось, что Кобец — первый секретарь обкома, Дятел — председатель облисполкома, Ворон — КВС (командир воздушного судна), а Дрозд — встречающий их руководитель района. "Но выглядело комично, — говорит бывший северянин "Сегодня". — Одни пернатые...".

Свои ассоциации и у Ивана Жуля: "Муж моей сестры работал в Жулянах бортрадистом на Ил-14. Фамилия — Баран. Командир экипажа — Вовк. А бортмеханик — Коза. Вот таким составом и летали. Приехал как-то проверяющий и сначала даже не поверил, услышав доклад: Вовк, Коза и Баран". А в Борисполе помнят отличного летчика Вячеслава Первака. Вторым пилотом у него был Бражник. И бортпроводница — Сивухина. "Когда по рации представляли членов экипажа, пассажиры веселились от души, — улыбается Жуль. — Команда что надо — Первак, Бражник, Сивухина".

Пассажир-оригинал: от любви к театру и сцене

Жизнь летчика, шутят в авиации, как юбка балерины — пышна и коротка. Такие театральные параллели-сравнения разделяют не все. Но именно люди искусства, представители творческой элиты становятся иногда экстравагантными фигурантами непридуманных историй.

— Однажды на регистрации рейса Киев — Нью-Йорк некий весьма представительный, солидный пассажир выдвинул неожиданное требование — предоставить ему место в... партере, — рассказывает Оксана Роменская, специалист по наземному обслуживанию. — Мелькнула мысль пригласить врача, но специалиста такого профиля, о котором мы подумали, в аэропорту не оказалось. Да и пассажир, повторяю, не выглядел сумасшедшим. Провожавший его водитель сказал нам, что это известный артист, что он всегда чувствует себя на сцене и порой не может выйти из образа...

Артиста пригласили за стойку регистрации и предложили выбрать любое из мест "в зале", которое пожелает. Тот выбрал. Сотрудники авиакомпании решили, что на этом все закончилось. И ошиблись.

— Когда началась посадка, экипаж вызвал на борт представителя авиакомпании, поскольку пассажир требовал предназначенное ему в партере место, — продолжает Роменская. — Мне подумалось, что врача все же надо было вызвать. Артист из образа и не собирался выходить — размахивал руками, заявлял, что ему обещали одно, а предлагают совсем другое... В его поведении не было агрессии, но была претензия — как же так, ему нужно смотреть пьесу, а партера нет... Как назло, в самолете не было ни одного свободного места, куда бы его могли пересадить. А время шло, и посадка заканчивалась. И тогда я, начальник смены, села в его кресло, посмотрела перед собой и сказала, что оттуда прекрасно видно сцену... Теперь уже все смотрели на меня... Зато артист спросил: "А что будут показывать?". Я ответила, что это увлекательная и познавательная пьеса в небесах под названием "Маски и жилеты" в исполнении красивых молодых актеров. Пассажира такой ответ устроил, он сел на свое место, попросил воды, но дотошно переписал все наши фамилии, и самолет улетел.

Когда экипаж вернулся, то рассказал следующее. После так называемого "просмотра пьесы" наш театрал уснул сном праведника, а при выходе из самолета проворчал, что артисты могли бы и петь, и танцевать, пообещав когда-нибудь показать, как это делают профессионалы. Но самое интересное случилось потом.

— Месяц спустя меня нашел тот же водитель и вручил... именные билеты на спектакль в известный киевский театр, — продолжает Оксана. — Все места в ложе были заняты нашими сотрудниками и бортпроводниками с нью-йоркского рейса. После представления наш старый знакомый вышел на сцену вместе с актерами и, обращаясь к залу, объявил, что спектакль посвящался людям, умеющим ставить пьесы в облаках...

Артист оказался директором театра. Какого, Оксана раскрывать не стала, сохранив интригу, а кто в курсе, этот случай не забыли.

"Основа летания": он слишком много ел!

Деликатная и каверзная среди летного состава тема — еда и все, что с нею связано. По этому поводу есть немало расхожих фраз и афоризмов не в бровь, а в глаз: "Кто как ест, тот так и летает", "Основа летания — усиленное питание", "Пилот без пуза — что самолет без груза", "Живот — ограничитель, позволяющий погасить резкое желание увеличить угол атаки", "Чем толще пачка у пилота, тем больше тяга самолета".

Две заключительные фразы относятся, как нетрудно догадаться, к авиации боевой. Их-то и привел в беседе с нами офицер одной из истребительных частей Воздушных сил Украины.

— Служил у нас в полку, в принципе, неплохой летчик, но имел недостаток — любил поесть, — усмехается собеседник. — Летный состав кормили неплохо: паек, хотя и не двойной, одинарный, зато по калорийности гораздо выше обычного. Ну и заказная система в офицерской столовой была, как в ресторане. Заходил этот товарищ в столовку и с порога — к сердобольным официанткам: "Два первых блюда и три вторых...". Те несли — как не уважить воздушного аса... Усиленные порции не могли не отразиться на его комплекции — поправлялся, как на дрожжах. Мы над ним беззлобно подсмеивались, что ему скоро вообще летать запретят...

Того и впрямь несколько раз отстраняли от полетов. А как не отстранить, если в кабину истребителя не влезает! Полтора центнера живого веса! Врачи усомнились, не булимия ли всему виной — это когда человек ест, ест и не может наесться. Однако обследование показало, что наш герой практически здоров, только аппетит, как у слона.

— Невероятным усилием воли, то есть уменьшением порций до разумных пределов, ему все же удавалось слегка согнать вес, правда, ненадолго, — продолжает офицер. — И обжору просто списали с летной работы с уникальной для полка формулировкой: "По ожирению". Уж лучше бы по пьянке — не так обидно...

Пытался восстановиться, да неудачно, и карьера летная закончилась. Все в полку об этом знали. Только он убеждал, что уволили его "не за пузо, а за политические взгляды...".