Руслана: "Я боюсь, что борьба еще даже не началась"

На сегодняшний день Руслана является одним из самых ярких и активных представителей Евромайдана. Кроме того, что певица каждую ночь дежурит на Майдане вместе с митингующими, она еще проводит международную деятельность, встречаясь с представителями Европейского союза.

На днях Руслана вернулась из Европы, где провела встречи с самыми влиятельными международными политиками – Госсекретарем США Джоном Керри, Президентом Европейского экономического и социального комитета Генри Малоссом и помощником Госсекретаря США по вопросам Европы и Евразии Викторией Нуланд. Сразу после возвращения в Украину певица дала Сегодня.ua эксклюзивное интервью и рассказала, какие настроения царят в Европе в отношении Украины, о слежке, которая ведется за ней, и том, когда закончится противостояние в стране.

— Сейчас звучит много заявлений, что, якобы Европа не стремится помочь Украине, в частности по вопросу санкций. Это действительно так?

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

— Насколько я знаю, та Европа, которая была раньше, и та, c которой мы имеем дело сегодня, – это две разных реальности, земля и небо. Если во времена той же Оранжевой революции, и даже 3 месяца назад, в Европе просто пассивно наблюдали, "выражали озабоченность", то сейчас – активно действуют.

Сейчас четко сформировалась группа так называемых "друзей Евромайдана". Это политики, которые вышли, смело выступили и сказали: мы с Украиной до конца. В том числе, и в вопросе санкций, и в вопросе антикоррупционной деятельности. Они являются, можно сказать, нашими "адвокатами" в Европейском парламенте. Это не те люди, которые просто говорят, за их словами действия, не всегда видимые, но достаточно эффективные . Они там, внутри, в ЕС продвигают необходимые Украине вещи.

— Какие именно?

— Подготовка санкций. Антикоррупционные расследования. Переговоры с группами политического и финансового влияния, как внутренними, так и внешними. Финансовая помощь. Упрощенное подписание Соглашения об Ассоциации и даже перспектива членства в ЕС.

На мой взгляд, радикальные упреки в том, что Европа бездействует и ничем нам не помогает, нам не помогут уж точно. И нытье: "Где Европа? Где обещанные санкции?" – неправильно, с моей точки зрения. Упреками и требованиями мы ничего не добьемся. Если мы видим, что Европа реально идет нам навстречу, что невозможно не заметить, нам тоже нужно идти навстречу в ответ.

Тем более, что не все так просто. Против нас, как ни странно, выступают отдельные политики в Германии – они говорят, что поддерживая Украину, Европе грозит конфликт с Россией, а это ударит "по карману" Европы. От Сербии и Греции также звучат иногда упреки.

Европа сейчас создает для Украины совершенно эксклюзивные условия. Это я точно могу сказать, я это увидела и почувствовала во время встреч, переговоров, пресс-конференций, митингов. Это невозможно не почувствовать. Таких условий не было в отношении ни одной страны, которую они принимали в ЕС. Если наши политики не "провтыкают" это, то мы на льготных условиях въедем в ЕС.

— Почему Европа идет навстречу Украине?

— Это большая угроза международной безопасности, если Украина станет "горячей точкой". Потерять демократию в Украине – это потерять стабильность в Европе. Намного выгодней показывать миру, что выигрывают какие-то нормальные условия жизни, чем показывать, что да, действительно, "Сталин forever". Для Европы, как и для украинцев, важно, чтобы в конечном итоге победили демократические цивилизационные ценности, а не диктатура.

Европе нужно показать, что мы хотим в ЕС. Они же не захватчики, они не могут просто прийти к нам и "присоединить" нас. Они хотят услышать элементарную конкретику. Они не могут нам ничего навязывать, мы сами должны осознать необходимость принятия элементарных европейских норм, которые должны выполнить правительство, законодатели, президент. По факту, сейчас нужно сказать оппозиции: давайте, "пробивайте" нам шаг за шагом евроинтеграцию.

— Почему на Народном вече 19 января оппозиция, фактически, не назвала единого лидера?

— Не назвала потому, что лидера нет. Если бы он был, он бы уже был. Если его нет, значит, нет. Это мой ответ. Он должен быть, а вот почему его нет, в этом и лежит наибольшая проблема.

Впрочем, любой лидер, или исполняющий его обязанности, обречен на успех, если его оппонентом будет Янукович. Ведь в этот раз люди поднялись конкретно против власти и узурпировавшего ее олицетворения – Януковича. Если 10 лет назад народ вышел "за" Ющенко, то сейчас он поднялся "против" Януковича.

— Что нужно делать уже сейчас, как решать ситуацию?

— Что касается срочных шагов – нужно создать единый фронт борьбы, единый фронт сопротивления. Без распыления инициатив. Никто не вырывается со своими личными инициативами, как, например, "Спильна справа".

Я за то, чтобы делать мирные дела, но конкретные. Борьба не может быть абстрактной. Я за конкретные действия, но без насилия и без крови. А когда люди вырываются без координации – это не даст результата. Я понимаю, что людям надоело, сердцем я понимаю людей. Но это не принесет результатов. Главное, чтобы люди нашли в себе силы скоординироваться и действовали единым фронтом. Разбить людей, которые держатся вместе – очень сложно.

В принципе, Майдан и является единым. Просто не хватает нескольких ключевых вещей, чтобы это действительно стало именно так. Это лидер и понимание отдельных организаций, отдельных групп людей или отдельных инициатив, что не нужно на себя брать больше полномочий, чем это есть у самого Майдана.

— Людей должна консолидировать оппозиция?

— Почему оппозиция? Нет, это может сделать и сам Майдан. Оппозиция ведь только озвучивает требования Майдана, они только технически все исполняют. Приходят к власти и говорят: нам нужно вот это. Другое дело, что власть начинает хитрить.

— Вы сказали, что вы за мирный протест. Но он не принес результатов, а, когда люди пошли на Грушевского, власть все же к ним прислушалась.

— Некоторые люди относятся к Майдану, как голливудскому кино. Им постоянно нужен экшн. Это неправильно. Во-первых, это человеческие ресурсы и даже жизни, а во-вторых, мы уже видели миллион на Майдане, а если сложить все время и места протестов – то миллионы. А теперь вспомним всех побитых, посаженых, запуганных, простуженных и замученных.

Поэтому не может быть постоянного экшна и эскалации насилия – это просто подвергать людей смертельной опасности без адекватной причины.

— Вы являетесь ярким представителем Майдана. Не боитесь, что с вами может случиться такая же история, как, например, с лидером Автомайдана Дмитрием Булатовым?

— Сегодня, пару часов назад, нам был звонок от девушки, запугивающей милым голосом, что "если Руслана будет продолжать, то ее ждет то же, что и Булатова".

И все-таки, есть вещи сильнее этого. И я свято верю, что ничего не делаю противозаконного.

Хотя уже были, конечно, случаи. Мне один раз моя охрана, от которой я постоянно хочу отказаться, но Саша (муж – Александр Ксенофонтов – ред.) не разрешает, показала, что меня снайпер держал на прицеле. Тут, на Грушевского. Я сняла шлем, а мне сказали: быстро надень обратно. Надела, конечно, потому, что действительно увидела снайпера.

Я не могу жить дома сейчас, не могу ездить на своей машине, за мной постоянно идет слежка. Уже во второй раз, когда я возвращаюсь из-за границы, мне багаж не возвращают с большой задержкой, и что интересно – только мне. Возвращают вообще каким-то странным способом, через час, на какой-то другой ленте, с какого-то другого рейса. Второй раз это не может быть просто так, я думаю.

— От других политических сил вам поступали предложения "уйти по-хорошему"?

— Нет, вообще нет. Я достаточно жестко даю понять, что со мной такие вещи не проходят, поэтому, думаю, я уже всех запугала в этом плане. Всегда есть сообщения, которые ты даешь публично, чтобы люди понимали – вот с этим можете даже не подходить. Я достаточно много раз такие сообщения высказывала, чтобы даже в голову никому не пришло со мной их обсуждать. Тем более я не один раз заявляла, что не имею никаких намерений идти в политику.

— Но вы ведь уже были народным депутатом от "Нашей Украины" в 2006 году.

— Я не профессиональный политик. То, что я была народным депутатом, ничего не значит. Со мной никто не считался тогда, в первую очередь, сам Ющенко. Я пыталась продвинуть проект развития альтернативной энергетики Украины, но меня даже никто не слушал. Поэтому я не расцениваю свое пребывание в парламенте как профессиональное.

Я хочу оставаться на Майдане в той роли волонтера, в которой я сейчас нахожусь, пока он будет стоять. Даже когда все затихнет, я считаю, Майдан способен держать в тонусе любого политика. Самое главное, чтобы политик, который вдруг захочет обдурить народ, чтобы ему было неповадно.

— Как вы считаете, когда все закончится?

— Я боюсь, что борьба еще даже не началась. Даже с оглядкой на все эти события и все эти жертвы, боюсь, это только начало. Борьба начнется тогда, когда на Майдане появится единый фронт сопротивления и люди поймут – мы одна сила против такого метода управления страной.

— Почему вы лично поддержали Майдан?

— Меня наиболее поразили три поступка Януковича. Когда он сказал: я не знаю, кто и кого побил, какой вообще "Беркут", после разгона 30 ноября.

Второе – когда начались события на Грушевского, он вышел и сказал: спасибо вам, люди, за доверие. К чему это? За какое доверие?

И третье – это его заявление о том, что он против экстремистов и радикалов. А они первый шаг против студентов какой сделали? И с его же согласия или покровительства одной колонной выступили правоохранители и криминалитет, опять же против собственных граждан. И это не экстремизм и не радикализм? Это беспредел. Государственный.

И с каких пор человек, который держит национальный флаг и поет гимн Украины, называется экстремистом или нацистом? У него есть патриотизм, а на этом вообще-то страна и держится.

У меня нет какой-то структурированной организации на Майдане. Я, вроде как, сама по себе. Мое общественное обязательство – слышать мнение простых людей и пользоваться своими возможностями, чтобы были услышаны те, кто пришел на Майдан. У меня есть рабочая группа из волонтеров, которых я тоже нашла тут, на Майдане. Я не "Демальянс", не "Громсектор". Даже не Автомайдан. Но поведение Януковича возмутило меня лично. Могу четко сказать: против такого управления я буду бороться хоть всю жизнь.

— Как вы считаете, гражданская война будет?

— Гражданская война – это когда разделенный народ вступает в междоусобную бойню. Но у нас нет междоусобицы. Есть противостояние народа и власти. У украинцев есть генетическая мудрость, мы понимаем, что бороться следует лишь с бандитизмом с властными полномочиями.

А Янукович действует нечеловеческими методами. Это у бандитов так принято – загонять жертву в угол и там ее добивать. Вот и людей сейчас он тоже хочет так же загнать в угол.

Жалко, что людей он услышал только тогда, когда некоторые из них начали действовать радикально и очень опасно для него и его системы. Это означает, что Президент не понимает нормальный человеческий или дипломатический язык. Сколько люди стояли – он их не слышал. Он понимает только язык силы.

Он, конечно, может силой разогнать сегодняшний Майдан, но уже ценою жизней. И к чему это приведет? Не надо быть провидцем. Появятся еще большие Майданы, борьба станет еще более бескомпромиссной. Он не воспринимает людей, как равных партнеров. Более того, он не понимает, что он является заложником мнения людей.

Ему нужна была нелимитированная власть, он "лимиты поубирал", даже изменил под себя Конституцию. Он создал себе все условия для узурпации власти. И очевидно, его задание состоит в том, чтобы сохранить это любым способом. И он уже показал – если понадобится силовыми методами, значит, будут силовые методы. Но сегодня на кону стоят уже жизни людей.