О том, чем терроризм отличается от бытового применения насилия, как Россия "помогла" Украине стать лидером в Европе по уровню терроризма и как менялся терроризм в ХХ столетии, в интервью сайту "Сегодня" рассказал Александр Кореньков, Директор Международного центра исследований проблем безопасности.
- Сегодня многим кажется, что теракты в мире проходят почти ежедневно. Вот недавно в Керчи парень колледж расстрелял, в Питтсбурге стреляли в синагоге, в Архангельске парень совершил самоподрыв в здании ФСБ РФ. В чем причина терроризма?
- Несмотря на то, что там и там были одиночки, которые убили людей, в Архангельске – это точно терроризм, В Питтсбурге – вероятнее всего, а в Керчи – точно не терроризм. Универсального определения терроризма нет. Американский ученный Алекс Шмидт нашел 109 различных определений того, что же такое терроризм. Тем не менее, есть несколько составляющих, наличие которых позволяет говорит о том, что то или иное преступление – теракт. Очень точно эти составляющие описал американский исследователь терроризма Брюс Хоффман. По его мнению, терроризм – это угроза или применение насилия для достижения политической цели. Там, где есть насилие, стремление запугать общество и политическая цель как мотив – там терроризм. Терроризм может быть организованным, но может быть делом рук одиночек.
Вот, например, нападение в Керчи и в Архангельске. В первом случае, мотив убийцы был личный, месть. Чего стоит только надпись "ненависть" на его футболке, в которой он был во время расстрела. Он не оставил ни политических призывов, ни манифестов, как например у Андерса Брейвика, ничего, что могло бы указать на политические мотивы убийцы. Поэтому это не теракт, а массовое убийство, организованное, спланированное и хладнокровное. В нападении на управление ФСБ в Архангельске очевиден политический мотив. Сам исполнитель за несколько часов до атаки в публикации в соцсети пояснил свой мотив – ответ на репрессии против левых активистов и пропаганда действием своих политических взглядов. То есть там, где за организацией и совершением нападения кроется политическая цель, политическая мотивация, там с большой долей вероятностью можно говорить о теракте.
Нападение в Архангельске – это терроризм одиночки. Другой терроризм – это терроризм организаций. Это в первую очередь Аль-Каида и "Исламское государство", а в прошлом – это итальянские "Красные бригады" и немецкая "Фракция Красной армии". Если сравнить одиночек, которые готовят и совершают нападения самостоятельно и терроризм организаций, второй на порядок опаснее, но ему проще противостоять. Террористическую организацию можно раскрыть, арестовав одного участника, а вот террористов – одиночек или, как их еще часто называют, "волков-одиночек", определить заранее на несколько порядков сложнее. Именно одиночки сегодня – основная террористическая угроза для США. После 2006 больше 90% жертв терактов в этой стране – это жертвы террористов-одиночек. Американцам после 2001 года удалось снизить организационный террор. Но вот бороться эффективно с одиночками пока не удается.
Также не стоит путать понятия терроризм и террор. Терроризм – это стратегия в руках преимущественно негосударственных субъектов, неформальных групп, организаций, одиночек. Террор – это стратегия в руках государства. Например, политика Гитлера или Сталина по отношению к инакомыслящим – это террор, а Аль-Каиды – терроризм.
- А что это за люди – террористы?
- Очень сложно определить универсальный профиль террориста. Согласно результатам исследований террористов-одиночек в США, в 90% процентах это мужчины, возраст 30-45 лет; если это религиозные террористы, то, как правило, это студенты без криминального опыта. Если это праворадикалы, то, как правило, с криминальным опытом, проблемами в семье, отсутствием работы. Более трети террористов-одиночек имеют психические расстройства, причем чаще всего они фиксируются у так называемых "школьных стрелков", тех, кто совершает массовые расстрелы в учебных заведениях.
Но это все очень общие вещи. Например, Стивен Пэддок, который расстрелял посетителей концерта кантри музыки в Лас-Вегасе, был миллионером, бухгалтером. "Исламское государство" заявило о том, что эта атака была организована "воином Халифата", но доказательств связей Пэддока с "ИГ" или какой либо другой организацией нет. Пэддок вообще не вписывается ни в один из шаблонов. Это говорит о том, что невозможно нарисовать точный портрет террориста или потенциального террориста.
- Где чаще всего происходят теракты?
- Больше всего терроризма как раз на Ближнем Востоке, но не в Европе или США. По данным Global Terrorism Index 2017, 84% всех терактов совершаются в четырех регионах мира. Это Ближний Восток, Северная и Западная Африка, Южная Азия и Субсахариальная Африка. На США и Западную Европу приходится 2-3% всех терактов. Другое дело, что СМИ чаще показывают то, что случается в США и Европе. Терроризм в США и даже в Украине не настолько масштабен, как на Ближнем Востоке.
- А почему "даже Украина"?
- Потому что мы – "лидер" среди европейских стран по уровню опасности терроризма. В том же Global Terrorism Index Украина на 17 месте из 163 государств (данные за 2017 год – Ред.). Мы обошли Францию (23 место), Россию (33 место), Великобританию (35 место). Это связано в первую очередь с тем, что международные эксперты атаки так называемых "ЛДНР" рассматривают как теракты, ведь они признаны террористами в Украине (о том, что "ДНР" и "ЛНР" являются террористическиими организациями, заявляли в Генеральной прокуратуре Украины, однако Верховная Рада пока так и не признала их таковыми – Ред.). До 2014 года в Украине было зафиксировано 55 терактов. Это за все 23 года (1991-2014). От рук террористов погибло 12 человек. Самый первый теракт, согласно данным Глобальной базы данных терроризма (Global Terrorism Database), это нападение в 1991 на Леонида Кравчука в Харькове. Но уже в 2014 году количество терактов выросло до 895 инцидентов. За один год погибло свыше 600 человек. Причем треть всех погибших – жертвы крупнейшего теракта в истории Украины, пассажиры сбитого террористами т.н. "ДНР" малазийского Boeing.
Кстати в Ираке за тот же 2014 год от рук террористов погибло 10 тыс. человек.
- А какая история терроризма в Украине? Мы знаем про народовольцев, эсеров, анархистов…
- Терроризм в Украине, к сожалению, имеет свою давнюю историю. Терроризм использовали левые в начале ХХ века, терроризм использовали правые в 30-е годы XX века. К счастью. у нас не было религиозного терроризма, но не стоит расслабляться.
- Есть ли какое-то понимание истории терроризма, куда он двигается и откуда?
- Согласно теории, предложенной американским исследователем терроризма Давидом Рапопортом, с конца ХІХ века история терроризма прошла четыре волны. Первая волна – это так называемый анархистский терроризм 1880-1920-х годов. Жертвами анархистов тогда стали король Италии, президент США, премьер-министр Испании, австрийская императрица. После Первой мировой войны анархистский террор идет на спад. Начинается волна антиколониального терроризма. Империи разваливаются, создаются национальные государства, возникают национальные организации, которые ведут борьбу за создание своих государств. Основная цель этого терроризма – не чиновники высшего уровня, а военные, полиция, коллаборанты. Если анархисты использовали бомбы, то тут в ход идет стрелковое оружие. Примеры – Ирландская республиканская армия, ОУН и Иргун.
В 1960-х волна спадает, некоторые террористы добиваются цели и успокаиваются. В это время в Европе начинается волна левого терроризма. "Красные бригады" в Италии, ETA в Испании. Они атакуют уже не только чиновников, но и гражданских. Внутренние расколы, ошибки самих террористов, эффективные меры полиции привели к тому, что левый терроризм пошел на спад, но его место занимает новый терроризм. Вторжение СССР в Афганистан и победа исламской революции в Иране стали определяющими событиями для начала религиозной волны терроризма. Она длилась до начала 2000-х годов. Но сейчас некоторые ученые говорят о пятой волне терроризма, которую не описывал в своей теории Рапопорт (в 2011 году произошла "арабская весна" – волна протестов и восстаний в арабском мире – Авт.). Ее называют волной террористических квазигосударств или terrorist semi-state. Примеры это "Исламское государство" в Сирии и Ираке, талибы в Афганистане, "Боко-Харам" в Нигерии. Это террористы, которые ставят перед собой глобальные цели, но самое главное, они стремятся реализовать эти цели "здесь и сейчас". Они ни с кем не хотят договариваться. Их новшество – террористы-смертники, которые уже стали полноценным и эффективном оружием.
- Какие средства коммуникации с миром использует каждая волна?
- Те, которые доступны. Во времена анархистов начала ХХ века это преимущественно газеты, антиколониального терроризма – радио, для третьей волны левого терроризма – телевидение, для религиозной волны – интернет, сейчас – соцсети.
- Появление вот этих новых квазигосударственных организаций связано с эрозией традиционных государств, как говорят failed state?
- Тут скорее вопрос в том, что такое это самое failed state? Одним из признаков failed state считают потерю государством суверенитета над частью своей территории, в особенности лишение монополии на легитимное использование насилия на данной территории. Однако сама шкала, по которой определяют несостоятельность того или иного государства очень условна. Если государство не контролирует часть своей территории, но на остальной территории реализует все свои государственные функции, то можно ли его называть failed? Например, Филиппины. Там жесткая власть, но она слабо контролирует часть территорий на острове Минданао. Или Ирак. Или Афганистан, где недавно прошли парламентские выборы. Все эти государства – важные союзники США, то есть доказали в определенном смысле, свою эффективность именно как институты. Их признают, с ними считаются, более того, они могут демонстрировать успех в определенных сферах.
Или, например, Украина. С оккупированными Крымом и частью Донбасса являемся ли мы failed state или нет, особенно с учетом того, что получили ассоциацию с Евросоюзом? Само понятие failed state часто используется необоснованно. А связан ли терроризм с тем, что государство теряет контроль над частью территории и не выполняет там свои функции, сложно сказать. Непонятно где причина, а где следствие. Например, в Сирии, после того, как Башар Асад потерял контроль над частью территории, где образовался вакуум власти, различные группировки, в том числе террористические, создали там институты социального обеспечения, школы, больницы, систему социальных пособий и т.д. Как понять, что именно – потеря контроля над территорией или неудовлетворительное выполнение государством своих социальных функций до этого, вынудило людей поддержать террористов?
Первые 22 страны в Global Terrorism Index – это страны, в которых существует внутренний вооруженный конфликт. Этот факт говорит о том, что терроризм возникает там, где воюют. Причем не просто воюют, а воюют стороны с неравнозначными военными или материальными потенциалами, разные по силе. Та сторона, что слабее, с большой вероятностью будет использовать терроризм как стратегию для победы или как минимум уменьшения этого неравенства с противником. То есть терроризм – это стратегия слабых.
- Насколько важна социальная составляющая террористической организации, когда присутствуют не только боевые действия, но множество социальных составляющих, часто незаметных?
- Назовите террористические организации, на ваш выбор.
- "Хамас", "Хезболла" и "Исламское государство"
- "Хамас" контролирует Сектора Газа, часть территории Палестины. С 2006 года они там – легитимно избранная власть. Контролируя территорию, на которой проживает почти 2 млн. человек, организация обеспечивают образование, работу социальных служб и медицинское обслуживание. Причем социалкой они занимались еще задолго до вступления во власть. "Хезболла" возникла в результате конфликта в Ливане. В условиях гражданской войны и израильской оккупации юга Ливана организация выстроила свою систему социальной поддержки и защиты местного населения, создав себе стабильную базу поддержки. Сегодня "Хезболла" – это государство в государстве, со своей армией, внешней политикой и системой социальной защиты.
Аналогично у "Исламского государства". В структуре провозглашенного "ИГ" "халифата" есть служба по работе с племенами, департаменты здравоохранения, финансов, социальной помощи и т. Д. На подконтрольных территориях в условиях войны "ИГ" обеспечивает работу своих школ, выстраивает налоговую систему и т. д.
Сегодня если террористы контролируют территорию, они вынуждены предоставлять населению социальные услуги. У них есть свои армии, министерства, внешнеполитические ведомства и т. д. Именно поэтому их называют "квази-государствами". По сути, для того, чтобы избавиться от этого "квази", им не хватает признания международного сообщества.
- В истории были примеры, когда террористов признавали?
- Да. Например, "Африканский национальный конгресс" Нельсона Манделы в Южной Африке. Боевое крыло конгресса – "Копье нации" было признанно террористической организацией. Манделу посадили по обвинению в подготовке и использовании взрывчатки для насильственного свержения власти, а также совершения актов саботажа. То есть, как террориста. А потом он стал признанным борцом против апартеида и правозащитником. Аналогично – Менахем Бегин, лидер "Иргун", подпольной организации, на счету которой теракты против британцев и арабов в подмандатной Палестине 40-е годы ХХ века. А уже в 1977 году Бегин стал премьер-министром Израиля.
- Известно, что в Афганистане моджахедам помогали американцы. У Москвы теплые отношения с террористами "Хезболлы". Какова роль больших государств?
- У России вообще удивительные зигзаги дипломатии в этом вопросе. Они официально признают талибов террористами, но приглашают их в Москву с официальным визитом. При этом я не сторонник конспирологии. Очень упрощенно считать террористические организации всего лишь прокси-силами глобальных игроков. Террористы – это люди, которые плохо поддаются чужому контролю. Даже если на начальном этапе какое-то государство и приложит руку к созданию террористической организации, то потом эту же руку сами террористы и отцапают. Конечно, каждая страна хочет использовать террористов в своих целях, но у террористов на этот счет свои планы, в которые такие государства могут не вписываться.
- Почему цели терроризма сместились с элит и силовиков на случайных гражданских людей?
- Если рассматривать терроризм как стратегию слабой стороны для победы над сильным противником в горячем, вооруженном конфликте, то в рамках этой стратегии гражданские – это самая доступная мишень. Атака на высокопоставленного чиновника или военного требует ресурсов, времени, определенного уровня подготовки исполнителей, а результат ее сомнителен с точки зрения эффективности. На место одного придет другой, а Большая стратегия государства останется прежней. А вот гражданские – очень доступная цель. Соотношение "затраты – результативность" в данном случае в пользу террористов. В демократических странах гибель граждан – это всегда трагедия и всегда резонанс, что очень важно для террористов.
Терроризм всегда публичен, в отличие от диверсии, например. Через насилие террорист доносит миру свою политическую позицию. Освещение теракта всегда было не менее, а может быть и более важным, чем его совершение. Террористы первой волны, анархисты и народовольцы, первым делом собирали типографию, а уже потом – бомбы. В 1975 левый террорист по прозвищу Карлос Шакал захватил офис ОПЕК с несколькими десятками заложников. Основным его требованием было каждые два часа по-местному телевидению и радио зачитывать обращение с требованиями "равных прав для арабского и других угнетенных народов". То есть – освещение. Более того, прежде чем покинуть офис ОПЕК вместе с заложниками, Шакал специально ждал прибытия журналистов.
- Как и Шамиль Басаев…
- Да, как Басаев в Буденновске, когда ждал журналистов. И Карлосу Шакалу, и Шамилю Басаеву было очень важно донести свою позицию обществу. Но контролировать, как это будет сделано, им было намного сложнее, чем террористам современным. До появления социальных сетей террористы зависели от официальных СМИ в том, насколько точно будет донесена миру их позиция, их взгляды, но с началом эры Интернета все изменилось. Сегодня эта проблема для террористов снята – есть социальные медиа. Сегодня террористы создают свои собственные медиа, они конкурируют между собой за главный ресурс – внимание публики. И это провоцирует террористов на более радикальные действия.
В огромном потоке информации шоковый порог у современного зрителя поднимается, поэтому террористам для преодоления этого порога нужно еще больше насилия. "Исламское государство" более всех остальных преуспело в этом. Террористы превратили демонстрацию насилия в подобие порнографии. Сняли все возможные ограничения, добавили современные технологии и сценарии, и пустили все это в открытый доступ.
- Есть ли сегодня успешные примеры терроризма, когда они повлияли на внутреннюю или внешнюю политику государства?
- Первое что приходит в голову, это пример Испании. В марте 2004 года был совершен крупнейший в истории Испании теракт. В результате серии взрывов в Мадриде погибли 193 человека. Ответственность на себя взяла "Аль-Каида", хотя власти пытались привязать теракт к деятельности баскских сепаратистов. Причина теракта – месть "Аль-Каиды" за участие испанского военного контингента в войне в Ираке. В результате теракта на парламентских выборах инициаторы участия Испании в иракской войне – "Народная партия" – теряют власть, а победившие социалисты спустя несколько месяцев выводят испанский контингент из Ирака.
Противоположная ситуация – теракты 11 сентября в США. Атаки террористов не только не ослабили позиции действующего президента, но наоборот, развязали ему руки для серьезных ограничений гражданских прав внутри страны. В России также власть использовала терроризм для своего укрепления. Логика такая, мол, мы получили удар, но мы готовы пойти на ограничения прав и свобод, чтобы ответить террористам. Выигрывают ли в этом случае террористы? Не ясно.
- Силовые методы эффективны против терроризма?
- Бороться только силой против терроризма неэффективно. Должна быть комбинация методов – силовое давление, амнистия, дискредитация лидеров и раскол организации изнутри. Это целая кампания, которая по масштабам и затратности не уступит военной.
- Если посмотрим на "ЛДНР", то каким образом с ними работать, учитывая смешанный тип комплектации у боевиков, как реинтегрировать, как раскалывать?
- Если террористы сегодня ориентированы на захват территории и контроль над населением, если ради этого они готовы пойти на такие большие затраты, как социальное обеспечение сотен тысяч или даже миллионов человек, то одним из возможных методов борьбы является перетягивание населения на свою сторону. И здесь важно не столько перекупить людей, сколько переубедить их, что жить на нашей территории, в Украине, им будет лучше. Нужно работать с населением. Но, конечно, не стоит отказываться и от силовых методов. Комбинировать эти инструменты – это чрезвычайно сложная задача, но это необходимо.
Потребительская инфляция
Учетная ставка
Официальный курс евро
Официальный курс доллара
Международные резервы
Главные темы