Олесь Бузина
В июле 1942 года судьба СССР повисла на волоске. Казалось, вернулись худшие времена начала войны. Красная армия снова драпала. Весной она потерпела два тяжелейших поражения – в Крыму и под Харьковом. И там, и там наши войска попали в окружение, хотя обладали численным превосходством. Около 600 тысяч солдат сдались в плен. Пали Ростов-на-Дону и Севастополь. Вместо южного фланга линии обороны зияла гигантская дыра, в которую устремились моторизованные части вермахта, наступая на Кавказ и Сталинград.
ЧАС СТЫДА. Ничего позорнее наша история еще не знала. У нас любят говорить о "массовом героизме". Но забывают о не менее массовой трусости. Оказавшись в окружении, в плен сдавались целые армии и фронты. Так было в июне 41-го, когда немцы захлопнули в Белоруссии Западный фронт. Потом – в сентябре, когда в том же положении на Левобережной Украине сгинул Юго-Западный фронт генерала Кирпоноса.
В окружении советские войска вели себя по одному и тому же сценарию. Высшее командование впадало в ступор и теряло управление частями. Младшие командиры поддавались общей панике и старались скрыться от своих же подчинённых. А те просто превращались в неорганизованное стадо. Вместо того, чтобы создать круговую оборону или двинуться на прорыв, защитники Родины поднимали руки. Новенькую технику бросали прямо на дорогах. И только отдельные, упрямые подразделения продолжали сражаться, несмотря ни на что.
Перед Верховным Главнокомандующим Иосифом Сталиным встали два вопроса: почему советские бойцы плохо воюют и как заставить их драться не хуже, чем немцы? Ведь те, попадая в "котлы", как, например, под Демянском, превращались в стальные кольца, которые невозможно было сломать никакими атаками. Немецкое командование пунктуально подбрасывало им по воздуху снаряжение и продукты, а потом деблокирующим контрударом восстанавливало связь со своими отрезанными дивизиями.
Сталин понимал, что отчасти в поражениях виноват низкий профессиональный уровень командного состава. Но другая причина скрывалась в самих солдатах. Эта была беда, унаследованная Красной Армией от царской, тоже умудрившейся бросить фронт в 1917. Дети "пораженцев", разложенных революционной пропагандой, не могли не унаследовать семена деморализации. Нужно было найти радикальное средство, которое навсегда избавило бы их от этой психической хвори. Парадокс истории состоял в том, что бывший революционер, а теперь консерватор и государственник Сталин должен был исправить зло, некогда порождённое такими, как он.
СЛОВО ВОЖДЯ. Сталинскую эпоху ни в коем случае нельзя сравнивать с брежневским застоем, который многие ещё хорошо помнят, или с современной Украиной, бесцельно разлагающейся в метаниях между Востоком и Западом. Это был динамичный, творческий режим, способный не только делать ошибки, но и моментально их исправлять. Во главе его стоял талантливый менеджер-трудоголик, наделённый чутьем на способных людей и технические новинки. Поверьте, газету "Правда" сталинских времён даже сегодня интересно читать – столько в ней энергии и вдохновения! А тот, кто видел хронику с выступлениями Сталина, должен признать: вождь был действительно замечательным ироничным оратором, наделенным чувством тонкого и доходчивого юмора.
В юности, выпавшей на времена перестройки, я не мог понять восторг "сталинистов" -- людей старшего поколения. Они казались мне зашоренными и отсталыми. Я был, как и все мои сверстники, отравлен официальной горбачевской пропагандой. А они жили в те времена, знали то, что просто по возрасту было нам недоступно, и могли на личном опыте сравнивать того же балабола Горбачева и Сталина, у которого слово не расходилось с делом.
Документы, подписанные Иосифом Виссарионовичем, несут отпечаток его личности и стиля. Они не просто "подмахнуты". Они созданы им! Таков и приказ № 227.
"Враг бросает на фронт все новые силы, -- пишет Сталин, -- и, не считаясь с большим для него потерями, лезет вперёд, рвётся вглубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и сёла, насилует, грабит и убивает советское население. Немецкие войска рвутся к Сталинграду. Часть войск Южного фронта, идя за паникёрами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа из Москвы, покрыв свои знамёна позором. Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдаёт наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток. Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке. Этим они хотят оправдать своё позорное поведение на фронтах. Но такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам".
Это была не пропаганда. Это была правда – жестокая и беспощадная констатация фактов. Вот вам слова самого Сталина из приказа, а не интерпретация их: "Каждый командир, каждый красноармеец и политработник должны понять, что наши средства небезграничны. Территория Советского Союза – это не пустыня, а люди – рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы и матери, жены, братья, дети… После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса, и других областей у нас стало меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик".
"У нас нет уже преобладания, -- печально констатирует вождь, -- ни в людских ресурсах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше – значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага… Из этого следует, что пора кончить отступление. Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв".
МЫСЛЬ О ШТРАФБАТАХ ФЮРЕРУ ПОДСКАЗАЛ ЕГО ФРОНТОВОЙ ОПЫТ
Чтобы исправить его, Гитлер, еще 5 сентября 1939 года ввел "Постановление против вредителей народа". Оно учреждало чрезвычайные суды с ускоренным производством и немедленным исполнением смертных приговоров. Этот закон был принят явно под воздействием сталинской практики периода репрессий конца 30-х. Но фюрер придумал ему остроумную интерпретацию: "Преступник знает судебную практику! Если преступники знают, что за ограбление поездов получат всего лишь несколько лет тюрьмы, они говорят себе: если сорвется, будем жить припеваючи, в гигиенических условиях и не нужно будет в армию идти. Никто нам ничего не сделает, за это ручается министр юстиции. Если война будет проиграна, появится шанс занять высокий государственный пост. Если же она будет выиграна, то можно рассчитывать на амнистию. Судьи в таких случаях должны применять "закон о вредителях народа". |
Адольф Гитлер был злым, но остроумным человеком – большинство своих идей он почерпнул из собственной житейской практики. Введя штрафные батальоны в вермахте, фюрер, сослался на опыт Первой мировой, в которой участвовал простым солдатом. Однажды он признался: "Во время мировой войны дезертира карали заключением в крепость и разжалованием в рядовые. Но какие испытания выпадали на долю настоящего солдата! Если кто-то в тылу занимался махинациями, он всегда выкручивался. Даже если его по суду и не оправдывали, он чудно жил в тюрьме. В каждом полку был такой паразит. И как же его наказывали? Тремя-четырьмя годами тюрьмы! Фронтовиков это возмущало. Если представишь себе, как легко в окопах погибал человек! А здесь жулик кормится за счет народного сообщества! Вот такое несоответствие!"УЧИСЬ У ВРАГА! Считается, что штрафбаты придумал Сталин. Но он не настаивал на авторских правах на это нововведение. Наоборот, в приказе № 227 он ссылается на немецкий опыт в этом деле. "Чего у нас не хватает? – вопрошает Верховный Главнокомандующий. – Не хватает порядка и дисциплины… Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок… Нельзя дальше терпеть командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции. Паникеры и трусы должны истребляться на месте"…
По словам автора приказа, после зимнего отступления под напором Красной Армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления её приняли суровые меры. Они сформировали штрафные роты для рядовых, проявивших трусость, и штрафные батальоны для офицеров, провинившихся в нарушении дисциплины, лишили их орденов и поставили на опасные участки фронта, приказав искупить грехи кровью. Кроме того, немцы создали специальные отряды заграждения, поставив их позади неустойчивых дивизий и велев "расстреливать на месте паникеров".
"Эти меры возымели свое действие, -- пишет Сталин, -- и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой. И вот получается, что немецкие войска имеют хорошую дисциплину, хотя у них нет возвышенной цели защиты своей родины, а есть лишь одна грабительская цель – покорить чужую страну, а наши войска, имеющие цель защиты своей поруганной Родины, не имеют такой дисциплины и терпят ввиду этого поражение".
А далее следует знаменитый сталинский риторический приём -- вопрос и тут же ответ: "Не следует ли нам поучиться в этом деле у наших врагов, как учились в прошлом наши предки у врагов и одерживали потом над ними победу? Я думаю, что следует".
Сталин не был бы Сталиным, если бы тут же не предложил несколько эффективных и простых мер. Его приказ предписывал сформировать в пределах фронта от одного до трех штрафных батальонов для командиров, проявивших трусость, от 5 до 10 штрафных рот в пределах армий -- для рядовых и заградительные отряды (3-5 на армию), обязав их в случае беспорядочного отхода частей "расстреливать на месте паникеров… и тем помочь честным бойцам выполнить свой долг перед Родиной".
Приказ №227 вышел как раз вовремя. Уже 2 августа командир немецкой 384-й пехотной дивизии, наступавшей на Сталинград, написал в дневнике: "Русские оказывают жестокое сопротивление. В основном это свежие силы, совсем молодые солдаты". На следующий день он продолжил: "Русские яростно сопротивляются и постоянно получают подкрепления. Вчера наш саперный батальон бежал с поля боя. Какой позор!"
РАССКАЗ МОЕГО ДЕДА О "ДИСЦИПЛИНЕ" 1941 г. Я привык так свободно рассуждать об истории, потому что в моей семье старшее поколение от меня ничего не скрывало. Бабушка по материнской линии еще при "застое" рассказывала о голоде 33-го, во время которого чуть не умерла, и о репрессиях – ее отец, а мой прадед -- сидел на Беломорканале как бывший царский офицер. А дед Григорий Бузина – без идеологических баек повествовал о Великой Отечественной. То, что он рассказывал, сильно отличалось от туфты из фильмов и учебников. Когда началась война, деду было 39 лет. Он родился еще в 1902, при царе. В его свидетельстве о рождении значилось "сын казака". В 41-м деда, как и всех, призвали в армию. Но эшелон с мобилизованными попал под бомбежку. Бомба была всего одна. Она упала рядом с паровозом, пробила котел и убила машиниста. Дело было под Харьковом, недалеко от села деда. И почти все мобилизованные, вместо того, чтобы пойти на восток, вернулись домой! Кроме деда и двух его приятелей-односельчан. Эти решили воевать! Пешком, от военкомата до военкомата, получая на руки путевки, они добрели до Сталинграда. Однажды утром их догнал военком без сапог – в райцентр, где они ночевали, уже пришли немцы. Под Сталинградом дед был зенитчиком. Он вспоминал, как горела Волга – немецкие бомбардировщики разбили нефтехранилища, и оттуда растеклась пылающая нефть. Рассказывал, как во время налетов, рядом валились убитые. Дед был счастливчик. Он уцелел и даже не был ранен. А тех односельчан, которые в 41-м дезертировали, Красная Армия снова призвала после победного наступления 43-го. Большинство из них домой не вернулись – погибли. Я не знаю, есть ли в этом какая-то мораль или закономерность. Но дед Григорий всегда с гордостью говорил: "Я під німцем не був!" |
"ПОДВИГИ" ШТРАФНИКОВ ГИТЛЕРА
Самым известным немецким подразделением, сформированным из штрафников, была 36-я дивизия СС Оскара Дирлевангера. Начало ей положила зондеркоманда из бывших браконьеров. Считалось, что они как хорошие стрелки, знакомые с лесом, будут замечательно воевать против партизан. Сам же Дирлевангер был ветераном Первой мировой, старым нацистом и педофилом, осужденным за растление малолетних. Фюрер и рейх простили его, приказав искупить вину кровью. И Дирлевангер искупил! Именно его головорезы подавили Варшавское восстание, за что их командиру достался Рыцарский Крест. Костяк дивизии составляли бывшие дезертиры, уголовники, нарушители дисциплины, гомосексуалисты (за это Гитлер тоже наказывал), а также коммунисты и социал-демократы, выпущенные из концлагерей и согласившиеся воевать против СССР и западных демократий. Дрался этот разношерстный народ отчаянно. Сам же Дирлевангер, по некоторым данным, после войны был арестован во французской зоне оккупации, передан полякам и расстрелян. Но точная его судьба не известна.
Потребительская инфляция
Учетная ставка
Официальный курс евро
Официальный курс доллара
Международные резервы
Главные темы