О том, что такое сетецентричная война, какие она может повлечь изменения в организации армий и боевых действий, почему для войны по-новому нужны новое общество и человек, в интервью сайту "Сегодня" рассказал Игаль Левин, бывший израильский кадровый военный, офицер ЦАХАЛа, сооснователь Центра изучения повстанческих движений в Украине, военный инструктор в ГО "Украинская Оборона".
- Украина уже четвертый год ведет боевые действия на Донбассе. Это подогревает интерес к вооружённым силам, технологиям и военной мысли. Поэтому хочу спросить о концепции сетецентричной войны: что это такое и как нам к этому прийти?
- Говорить о сетецентричной войне в контексте украинских реалий – это чистый футуризм. Украине нужно переделать ВСУ хотя бы до мировых стандартов 1990-х–2000-х годов. Сетецентричная война – это война будущего. Даже США и Израиль не перешли в этот формат. Это разрабатывается на уровне концепции. Скорее всего, к ней перейдут, но полной уверенности нет, поскольку все может в мире измениться.
Если говорить совсем упрощенно, современная военная система во всем мире строится по общему принципу, который появился еще в Римской империи. Первое: там появилось деление на сержантов и офицеров. Второе: там появились офицеры – профессиональные командиры, которые обучаются войне. Третье: там появилось деление армии на структуры: легион, центурия, манипула и так далее. Сегодня это батальоны, роты и так далее. С одной стороны, это показывает насколько консервативной является армия как институт. С другой стороны, это говорит об эффективности римской системы. Меняется тактика и стратегия, а структура не меняется. Были попытки это изменить. Большевики и китайские коммунисты отменили офицерские звания. В конце концов и армия СССР, и армия КНР эти звания восстановили, был откат к римской системе.
Чем хороша римская военная структура? Армия работает по строгой цепочке командования, где все подчиняется командиру. Недостаток этой системы: сегодня, когда мир развивается стремительно, футуристы говорят о сингулярности, когда в 2030-40-х годах мир будет развиваться на порядок быстрее, чем сейчас (технологическая сингулярность предполагает, согласно некоторым исследователям, короткий период чрезвычайно быстрого технологического прогресса, или точку во времени, с которой машины начинают совершенствовать сами себя, без помощи кого-либо. – Ред). Вчера смартфон был чем-то новым, завтра его интегрируют в тело человека. Вчера думали про Луну, Илон Маск уже на Марс собирается. Технологии стремительно развиваются. Обмен информацией происходит колоссальный. Мы подошли к этапу, когда информация передается не за секунду, а за долю секунды в режиме онлайн. Но в армии все еще существует цепочка иерархии и передачи информации, которая все тормозит. С другой стороны, ничего другого не придумали. Вот эти проблемы должна решить сетецентричность.
- Что означает сетецентричная война?
- Она означает, что на поле боя между всеми подразделениями и узлами командования, вплоть до отдельного танка или боевой машины, происходит постоянный обмен информацией. В теории это красиво, но на практике это сложно. Проблема не только в технологиях, чтобы обеспечить всех компьютерами. Уже в 2008-2009 годах в израильской армии я сталкивался с попытками ввода этой системы. Технически там все не так уж и сложно. Сложность, с который мы столкнулись, – нужна тотальная грамотность бойцов. И грамотность не на уровне фотошопа, нужно понимать эту систему глобально, чтобы каждый солдат имел стратегическое мышление, был генералом. В Израиле армия призывная, призывают и глупых, и умных, и сообразительных, и не очень. Эта система требует одного уровня компетенции. Это первая проблема. Во-вторых, там система похожая на компьютерную игру, но без спецэффектов. Но у меня было неприятие этой системы. Я не ощущал связи с бойцом на поле боя, сложно воспринимать значок как реальный танк. В-третьих, у нас система была нагружена. Ее писали программисты, но не все программисты так талантливы, как Стив Джобс, чтобы сделать оконную систему а-ля Windows. Для программистов там все просто, а для большинства людей – нет. Было отталкивание на уровне пользователя. Это на гражданском рынке можно выбирать системы под каждого, а в армии должна быть одна для всех. Мы понимали, как оно работает, вот карта, можно перейти на 3D карту, но проблема была в интуитивности. Кроме того, что это все нужно интуитивно принять, нужно еще и быстро действовать: клик – информацию передал, клик – происходит что-то. Это как на смартфоне, но еще быстрее.
То есть, сетецентричная война основана на сети, где есть командные центры, которые даже правильнее называть узлами. Технически это можно обеспечить, вопрос в том, как простой морпех США этим будет пользоваться? Это требует большой грамотности от солдата. И здесь мы уходим от концепции Нового времени – массовой армии.
- В чем ее суть?
- Сначала армии были ополчениями. Потом пришел профессиональный солдат Рима. В Средневековье мы видим рыцаря. У рыцаря были крестьяне и земля, но рыцарская конница решала исход войны. Рыцаря готовили долго и дорого по тем временам. После изобретения огнестрельного оружия значение рыцарей нивелировалось, поскольку любой крестьянин, который научился стрелять, мог этого рыцаря пристрелить. Это привело к созданию массовых армий в конце XVIII – начале XIX веков.
- Это Пруссия времен Фридриха Второго?
- Одной из первых массовых армией была большая наполеоновская армия после Великой Французской революции. Наполеон собрал 500 тыс. солдат. Этому способствовало развитие концепции гражданского общества, национализма, индустриальной революции и технологий. На эту систему перешли все, но она понизила уровень подготовки солдата. Солдата готовили за несколько месяцев и бросали в бой. Солдата убили, готовили нового. Сегодня мы уже уходим от концепции массовой армии. Войны уже не массовые. Войны в Сирии, на Востоке Украины – это уже не столкновение миллионных армий. Там главную роль уже играют ДРГ, силы специальный операций, но это не массовая война. Массовая война ушла еще и из-за ядерного оружия, так как большие государства могут сжечь друг друга в ядерной войне. Этого никто не хочет. Но есть ограниченные войны. На этих войнах история "возвращается к рыцарям": солдат максимально защищен, у него дорогая подготовка и оружие, плюс нужна все большая грамотность для обращения с оружием. Сегодня хорошего бойца нужно готовить 2 года, а ССО и спецназовцы тренируются постоянно. Это уводит нас от советской системы массовой армии, где готовились в ядерной войне сжигать дивизии. Если солдата быстро убьют, то зачем на него тратить ресурсы, думали в СССР. Советский Союз развалился, так и не перешагнув эту концепцию. Украина и другие страны СССР унаследовали ее. В 1990-х все начали переходить на "умную войну" и "умное оружие", а без перехода на этот уровень невозможно подойти к концепции сетецентричной войны, но на постсоветском пространстве тогда был политический, социальный и экономический кризис.
Сегодня РФ на словах пытается перейти к этой концепции, есть наработки, но насколько это вводят реально – есть сомнения. Но там хотя бы об этом говорят, выделяют деньги и есть дискурс, есть понимание. Украина же не избавилась от старых советских проблем.
Плюс, это требует повышения грамотности. В армию на контракт идут не хипстеры, а жители райцентров и сел. Иногда человек Windows до этого не пользовался. У меня все симпатии на стороне украинского солдата, но даже если Украине дать денег для введения сецентричности – ничего не будет работать.
- То есть все общество должно подойти к таким навыкам, чтобы уметь воевать на другом уровне?
- Армия – это срез общества, экономики, мировоззрений и норм поведения. Если в обществе насилие в норме – это будет и в армии. Если общество очень патриархальное – это будет и в армии. Если общество бедное – такой будет и армия. Если общество умное – такой будет армия, и наоборот.
Во-первых, в Украине с экономикой все плохо. Армия соответственная. Во-вторых, для сетецентричной войны нужно грамотное общество и создание огромной инфраструктуры специалистов в самой армии. Образно говоря, уйти от концепции парня из села к концепции хипстера-очкарика. Для этого нужно иметь среди умных людей высокий уровень патриотизма. Однако с этим проблема даже у Израиля, откуда умные люди часто уезжают. Человек чего-то добивается, а тут ему предлагают это все потерять на поле боя. Поэтому самые ярые патриоты живут, как правило, на периферии, в кибуцах. "Мозги нации" куда более спокойные патриоты. И получается дилемма, что люди, которые могут обеспечить переход к сетецентричной войне, не рвутся в армию. Как их привлечь? Только деньги, причем с учетом риска, зарплата должна быть выше, чем в гражданском секторе.
Палкой никого не заставишь любить родину. Это должны понимать в Украине, к этому нужно тонко подводить. В Израиле палками не заставляют любить страну. Сегодня контрактник в АТО получает значительно меньше, чем зарплата в международной ИТ-фирме. Поэтому в США армия профессиональная. Они хотят что-то изменить – платят. Украина бедная страна, так действовать не позволяет экономика. В каком-то смысле, для Украины тут тупик. Война идет, наука развивается, Россия перевооружается, а Украине нужно реагировать на это и на все веяния в мире.
- Военный опыт ИГИЛ может быть чем-то полезен?
- В ИГИЛ таких денег точно не будет. Да, по меркам таких группировок, они не бедняки, но они не могут себе позволить сетецентричные системы. Дело в том, что рядовой боец ИГИЛ – это бедняк суннит. Когда не можешь сражаться с противником на равных, нужно думать про асимметричный ответ. Это, например, когда против танка ставишь не другой танк, а шахида на авто. Когда против самолета ставишь не самолет, а систему или средства ПВО. Когда против большой армии вы ставите ДРГ, снайперов, партизанские отряды. Это не всегда работает, но дело в том, что каждая армия заточена на какой-то тип войны. Если противник заточен на прорыв вашего фронта – не создавайте фронт, ведите партизанскую войну. Если армия врага обучена быстро двигаться – навязывайте медленную войну и наоборот. Это причина успеха ИГИЛ против армий Ирака и Сирии, которые были заточены на войну против таких же армий. ИГИЛ воевал не по правилам.
Это подводит нас к тому, что если Украина не хочет проиграть в прямом столкновении с российской армией или еще раз повторить Дебальцево, то нужно готовиться воевать ассиметрично. Если украинские генералы будут думать о симметричной войне против РФ– вы проиграете. Военный специалист Цви Ариэли просто и четко это сформулировал: маленькая советская армия проиграет большой советской армии! Поэтому Украине нужно уходить от советской армии. Тут кроется еще одна опасность. Если Россия будет уходить от советских стандартов, а украинцы не придумают ничего лучшего, чем копировать российские варианты, – Россия делает ВВС – Украина делает ВВС, Россия создает батальоны для прорыва фронта – Украина тоже создает, Россия создает ССО – Украина создает ССО, – в конечно итоге, схлестнувшись лоб в лоб, Украина проиграет.
- А что может быть асимметрией против армии РФ?
- Например, максимальное развитие территориальной обороны. Ответ может быть не только в военной плоскости. Это, например, поднятие стандартов жизни, свобод граждан и прав человека. Это важно, потому что в России диктатура, а создание в Украине зоны свободы, где уважают права человека, где инвестиции и стартапы могут ничего не бояться – это повысит сопротивляемость граждан. Если люди будут понимать, что они отстаивают свободу, здравый смысл и человечность против авторитарного режима. Уровень жизни здесь тоже важен. Понятно, что поднятие уровня жизни не означает желание человека идти в армию, но это повышает шансы того, что люди отсюда не будут уезжать. А чем больше людей – тем больший человеческий потенциал. Кто заинтересован в усилении армии в Украине, тот должен быть заинтересован в улучшении уровня жизни, чтобы люди оставались здесь, усиливали экономику, а она усиливала армию.
Отток капитала через офшоры – это тоже проблема, как и отток людей. Это важно, так как нет смысла думать про бочку, если она дырявая, откуда будет утекать вода. Поэтому прежде, чем требовать денег на армию нужно требовать закрыть дырки в бочке. Это я к тому, что специалисты в армию просто так не придут. Более того, Украине нужно привлечь и заграничных спецов из Израиля, США и других стран. Это серьезные деньги. Сегодня своими силами проводить реформы сложно.
Например, артиллерия. Там же системы наведения еще 1970-х годов, советские системы. Доходило до того, что гражданские специалисты писали приложения, чтобы помочь артиллеристам. Чтобы реформировать украинскую артиллерию, нужно привлечь заграничных специалистов, создать новые артиллерийские школы, посылать украинских военных обучаться за границу. И речь далеко не только не про пушки, а про все системы, обеспечивающие работу артиллерии. Для этого нужны деньги, специалисты и время. Невозможно просто перепрыгнуть в сетецентричную войну из нынешнего состояния.
- Хорошо, но вот у США или Саудовской Аравии деньги на армию есть, у США есть образованные люди, но тоже есть проблема перехода…
- Тут несколько причин. Первая: американский морпех – это все же не тот человек, который может быть на всех уровнях в этой сетецентичной системе.
Второе: есть большой страх такую систему выкатывать на поле боя. Ошибка – это провал всей системы.
Третье: есть страх того, что все-таки будет массовая война, которая эту систему сделает неадекватной ситуации. Потому при отсутствии массовых войн страны мира существенно не сокращают вооруженные силы. Сегодня нет такой войны, а завтра будет. Сегодня США гегемон, который диктует моду, а завтра США и Китай начнут нелокальную войну. Возможно, американцам придется возобновлять общий призыв, а электронная система будущего будет слишком сложной для простых американских призывников, они просто к ней не адаптируются в необходимые сроки.
Сетецентричная система напрашивается логикой развития технологий, но у армии и войны своя логика. Попытки идти в ногу с информационной революцией – для армии это не так просто. На войне может быть слом правил игры грубой силой, как ИГИЛ смог это сделать в 2014 году. Сейчас они ведут агрессивную партизанскую войну. Это тоже асимметрия.
Нельзя сказать, что сетецентричная система не нравится военным. Если бы было так, про нее бы не говорили, не было бы и дискурса. Многие понимают ее преимущества – передача информации и ликвидация на поле боя без "тумана войны" – термин введенный Карлом Клаузевицем (прусский военачальник, военный теоретик и историк – ред), который говорил, что планы на войне могут меняться очень быстро. Военное искусство – это умение после начала битвы быстро адаптироваться к ситуации независимо от того, что ты планировал. Сегодняшние технологии позволяют видеть поле боя на микроскопическом уровне, вплоть до каждого отдельного танка. Это все хорошо, если эта связь не нарушена.
- Почему тероборона может стать ассиметричным ответом: к ней, как мне кажется, вообще снисходительное отношение?
- Украина бедная страна. Государству нечего предложить человеку. Чуть ли не единственный фактор, который остается у человека – его семья и дом. Это означает, что человек служит там, где живет. Черниговцы в Чернигове, а львовяне во Львове. Человек защищает дом, это сила теробороны. Слабость ее в том, что теробороной нельзя наступать. Все государства вокруг России в Европе развивают тероброну. В странах Прибалтики видят, что если Украина не может лоб в лоб сражаться с Россией, то им вообще нельзя симметрично воевать. И это все добровольцы. Мотивация – важная вещь на войне. Большинство людей не может воевать за абстракции. Махновщина не смогла выйти за пределы юга Украины. Холодноярская республика – тоже локальное образование. Тогда воевали за землю. Это была гигантская мотивация. Сегодня уже не земля, а дом.
Потребительская инфляция
Учетная ставка
Официальный курс евро
Официальный курс доллара
Международные резервы
Главные темы