"Никто не будет менять статью 7 закона об образовании": интервью с замглавы МИД

После очередных парламентских выборов в Венгрии, прошедших 8 апреля, официальный Киев ждет формирования нового правительства в Будапеште чтобы продолжить дискуссии по украинскому закону об образовании. Как известно, сразу после его принятия Верховной Радой и подписания президентом Венгрия начала выдвигать Украине ультиматумы: или мы отменяем закон, или они блокируют наш евроинтеграционный и евроатлантический курс.

Последним из громких заявлений стало обещание венгерского министра иностранных дел Петера Сийярто заблокировать участие Петра Порошенко в саммите НАТО в Брюсселе, если Украина не отменит закон об образовании. И хотя сам Сийярто имеет все шансы остаться за бортом нового венгерского правительства, генеральная линия Будапешта по противодействию мифическим внешним врагам продолжится. Поэтому Киеву стоит приготовиться к очередному жесткому раунду переговоров.

К этому добавляется и решение спорных исторических вопросов с Польшей. Ранее сайт "Сегодня" уже писал, как в начале февраля в последний момент, без обсуждения, в польский закон об Институте национальной памяти добавили поправку о "преступлениях украинских националистов, сотрудничавших с Третьим Рейхом". Изменения начали действовать с 1 марта, и теперь если кто-то из 2 млн украинцев, проживающих в Польше, станет публично отрицать "преступления украинских националистов", он должен будет понести административную или уголовную ответственность? Однако, в интервью сайту "Сегодня" посол Украины в Польше Андрей Дещица заверил, что пока поправки к польскому закону рассматривает Конституционный суд, применять их не будут.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

О вызовах на внешнеполитической ниве, которые стоят перед Украиной, сайт "Сегодня" поговорил с заместителем министра иностранных дел Украины Василием Боднаром. Дипломат также рассказал, как надо решить давно проблемный вопрос двойного гражданства венгерского меньшинства на Закарпатье, а также о турецком направлении и молчаливом согласии Анкары на строительство Россией "Турецкого потока" в обход Украины – Василий Миронович долгое время работал генконсулом в Стамбуле и знает эту кухню изнутри.

- Недавно посол Польши в Украине предложил провести совместные эксгумационные работы в Грушовичах, где в прошлом году по решению местной власти демонтировали памятник УПА. Тогда в телефонном разговоре с Петром Порошенко Анджей Дуда пообещал приложить все усилия, чтобы решить вопрос восстановления украинского памятника. Но как мы видим, польская сторона так ничего и не сделала, а заявление Яна Пекло выглядит теперь как манипуляция.

- Я бы не называл это манипуляцией. Это предложение, которое основано на действующем польском законодательстве и передано в Институт национальной памяти Украины. Я думаю, специалисты Института и в общем Государственной межведомственной комиссии по делам увековечения памяти участников АТО, жертв войны и политических репрессий, которую возглавляет вице-премьер Павел Розенко, подробно рассмотрят его и примут соответствующие решения. По польскому законодательству действительно есть разница между могилами и памятными знаками: могилы подпадают под опеку Польского государства, а памятные знаки находятся в ведении местных органов власти. Поэтому, эксперты с обеих сторон должны сесть и подробно просмотреть все варианты. Как уже неоднократно заявлял наш Институт национальной памяти и вице-премьер Розенко как глава Государственной межведомственной комиссии, мы приглашаем Институт национальной памяти Польши к предметному диалогу, как и всех специалистов, занимающихся этой темой, чтобы не политизировать вопрос памятников и эксгумации.

- Сейчас диалог между Институтами заморожен?

- Нет, диалог продолжается. Продолжается сотрудничество по линии архивов. Последний пример такого диалога – передача польскому Институту национальной памяти части архивных документов, которые касаются убийств и репрессий поляков в Советском Союзе в 1937-1938 годах – так называемой "польской операции НКВД". То есть, как видите, сотрудничество есть, но, возможно, не такое, которое было бы нужно. Действительно есть определенные опасения украинских историков и представителей Института национальной памяти, что они могут подпасть под преследование по новому польскому закону о дополнении полномочий Института нацпамяти. Поскольку до сих пор нет заключения Конституционного суда Польши, существуют небезосновательные опасения, что каким-то образом наши специалисты, эксперты и историки могут попасть непосредственно под действие этого закона за свои высказывания, не соответствующие точке зрения польской стороны. Как вы знаете, украинские и польские историки по-разному трактуют определенные исторические события, информацию о том, кто именно совершал те или иные преступления.

- Правильно ли мы понимаем, что пока нет решения Конституционного суда Польши, поправки в закон об Институте нацпамяти не применяются?

- Мы должны детально посмотреть на практику применения. Пока мы не имеем таких подтвержденных фактов, но закон действует. То есть, с юридической точки зрения, закон вступил в силу. В то же время, надо отдать должное президенту Польши Анджею Дуде, который передал закон на рассмотрение Конституционного суда, потому что его принятие вызвало предостережения как внутри страны, так и недовольство за границей (Израиля – Авт.), в том числе обеспокоенность с нашей стороны. Конституционный суд Польши примет свое решение и мы получим обобщенную позицию, что будет применяться, что соответствует Конституции, а что должно быть изменено или убрано из этого закона.

- Но даже если будет оценка Конституционного суда, мы знаем, что Польша приближается к своим очередным парламентским выборам и риторика Варшавы может даже обостриться.

- Внутренняя политика играет важную роль во внешней, как у нас, так и в любой другой стране. Здесь нужно научиться спокойно, но решительно реагировать. Каждое государство формирует свою историческую политику, в том числе и Польша, и ее надо воспринимать такой, какая она есть. Но и мы формируем свою историческую политику исходя из тех исторических документов и архивных материалов, которые мы имеем и тщательно изучаем, исходя из своего исторического нарратива. Мы готовы уважать позицию партнеров, но призываем не диктовать нам их позицию, а понимать и уважать нашу.

Я вижу, что у нас сегодня выстраивается понимание такого подхода с обеих сторон, и мы не навязываем друг другу свою точку зрения, готовы вести диалог и принимать различные профессиональные оценки и аргументы. Но все же, я бы оставил историю историкам, по крайней мере, предлагал бы не политизировать ее. А те, кто используют ее для внутреннего фактора, должны отвечать за последствия своих действий. Впереди трагический юбилей – 75 лет Волынской трагедии. Перед нами 100 лет Польского государства, 100 лет ЗУНР, 100 лет украинско-польской войны... И мне бы хотелось, чтобы мы по-прежнему чествовали и отмечали эти даты вместе, иначе этим займется Москва. Поэтому мы открыты к диалогу, готовы вместе молиться на могилах, вместе прощать и просить прощения, но это должны быть совместные двусторонние шаги.

- Во внесенной поправке о "преступлениях украинских националистов" в закон об Институте нацпамяти многие видят руку Москвы, потому что ее предложил член праворадикального движения "Кукиз 15", которое финансирует Россия.

- Российские попытки повредить украинско-польским отношениям продолжаются не один год, в том числе по историческим вопросам, которые связаны с противостоянием в годы Второй мировой, с украинским подпольем, с деятельностью ОУН перед войной и другими чувствительными для Польши и Украины темами. Я более чем уверен, что к актам вандализма, которые имели место в Польше по отношению к украинским памятникам, причастны российские провокаторы. Так же, как акты вандализма, которые происходили в Украине, – нашими правоохранительными органами доказан их заказной характер со стороны государства-агрессора.

Хочу подчеркнуть, что в Украине нет антипольских настроений. Но находятся несколько человек, которые получают за это деньги. Это бывают как граждане Украины, так и других государств, которые устраивают провокации, которые потом отрицательно влияют на атмосферу двусторонних отношений, и так нагнетаются негативные эмоции. Со своей стороны мы уже выработали определенный иммунитет к этим провокациям, оперативно реагируют правоохранители и специальные службы, много работы ведется на упреждение. Но мы не знаем, как далеко в этом плане зайдут российские агенты. Поэтому надо держать руку на пульсе, ожидая даже попыток еще больше обострить это направление, и готовиться совместно – Киеву и Варшаве – реагировать на такие вызовы по обе стороны границы. Последние примеры с нападением на Лычаковское кладбище, или попыткой поджечь автобусы, были оперативно расследованы по горячим следам, виновные привлечены к ответственности и, что самое главное, сразу видно, кто за этим стоит.

- Уточню: если польская сторона будет готова восстановить разрушенные и поврежденные украинские памятники в Польше, мы со своей стороны восстановим разрешения на эксгумацию?

- Конечно, и здесь вопрос не стоит так, что мы торгуемся, что-то на что-то обменивая, ведь сначала была причина, а затем следствие. Причиной условной невыдачи лицензий стало уничтожение украинских памятников на территории Польши и отсутствие реагирования польской стороны. Поэтому мы справедливо ожидаем восстановления хотя бы "легальных" украинских памятников в Польше и тогда можно надеяться на соответствующее решение нашей Комиссии по эксгумации. Это на самом деле чисто технический вопрос, но его слишком заполитизировали. И эта политизация к сожалению началась с польской стороны – с недостатка реакции на отдельные акты вандализма, а потом еще и действия старосты одного из уездов, который выдал разрешение на совершенно нецивилизованный способ демонтажа памятника на кладбище в Грушовичах, которые получили определенную поддержку органов центральной власти, без намека на то, что такие чувствительные вопросы не должны и не могут решаться таким образом. Честно говоря, это был шок для всего украинского общества, поскольку мы знаем, насколько бережно в Польше чествуют тех, кто умер или погиб. Конечно же, украинская сторона немедленно прореагировала, и Варшава сегодня понимает, что и в дальнейшем Киев будет вынужден реагировать резко.

С другой стороны мы видим, что после этого инцидента позиция Министерства национальной культуры Польши направлена на урегулирование ситуации. Мы видим конструктивный подход вице-премьера и министра культуры господина П.Глинського о рекомендациях воеводам на территории Польши уделить максимум внимания подобным ситуациям. Мы видим, что и позиция МИД Польши, понимая чувствительность этой тематики, направлена на готовность к диалогу. То есть, в этих темах у нас нет закрытости. Мы хотим перенести их обсуждение на экспертный уровень, который этим всегда и занимался. К сожалению, сейчас, в том числе из-за политизации вопроса, этот диалог немного приостановлен. Его надо восстановить и снять с политической повестки дня. Так, чтобы мы могли сосредоточить все внимание на углублении стратегического партнерства между Украиной и Польшей, где мы имеем общие интересы, общие задачи и общие угрозы, которым нужно противодействовать вместе. Споры не выгодны ни нам, ни полякам, поскольку в результате теряет каждый из нас, а черпает из этого пользу только Москва.

- Вы уже упомянули Венгрию, где на очередных парламентских выборах победила правящая партия "Фидес". Смешно, но они уже заявили, что одним из первых рассмотрят законопроект "стоп Сорос". Поэтому можно предположить, что Будапешт продолжит блокировать наши евроинтеграционные и евроатлантические стремления.

- Результат партии "Фидес" дает в руки премьеру Виктору Орбану достаточно широкий мандат на внесение изменений даже в Конституцию. "Фидес" сейчас единолично управляет страной (получив конституционное большинство в парламенте – Авт.). Мы не слишком оптимистичны относительно риторики по отношению к нам, но я бы лично усматривал в этом (агрессия по отношению к Украине) не интерес Венгрии, а определенный заказной характер. Если бы Венгрия была настолько неконструктивной и обиженной на Украину, то могла бы принимать любые еще и двусторонние меры: прекращение торговли, отзыв своего посла из Украины... То есть всего, что касается двустороннего измерения. Но мы видим, что выбрана именно эта тема, которая с точки зрения национальных интересов, наоборот, бесполезна для Венгрии. Потому что чем ближе Украина к НАТО, тем безопаснее Венгрия, тем безопаснее венгерское меньшинство, проживающее в Украине.

Кстати, как вы знаете, этнические венгры так же воюют за Украину, как и другие украинские граждане. Поэтому совершенно непонятно, почему Будапешт выбрал именно тему НАТО. Конечно, Венгрия имеет влияние на блокирование заседания Комиссии Украина-НАТО. Не исключено, что эта история будет продолжаться, но мы стремимся к компромиссу, привлекаем, в том числе, иностранных партнеров, чтобы выйти на взаимопонимание. И если вы заметили, наша позиция была безмерно конструктивной. Более того, результаты прямых переговоров свидетельствовали о достижении договоренностей. Но по политическим соображениям они ставились на паузу. Надеюсь, сейчас мы снимем с паузы то, о чем нам удалось договориться раньше, и будем идти именно путем заботы о решении проблем национальных меньшинств, а не политизации евроатлантического пути Украины.

- Украинская сторона неоднократно заявляла, что мы или на пороге понимания с Венгрией по закону об образовании, или уже его достигли. Но Будапешт всегда опровергал такие заявления.

- Приведу пример февральских консультаций в Ужгороде, где мы разговаривали три часа, нашли общие точки соприкосновения, начал просматриваться свет в конце тоннеля, вышли к прессе, рассказали, о чем договорились и что будем дальше делать. А на следующий день выходит представитель венгерского МИД и говорит: нет, мы ни о чем не договорились. Через неделю после этого венгерская громада собирается на консультации в Киев и непонятно откуда приходит указание (но вполне понятно, откуда оно приходит), что они не едут, хотя билеты были уже на руках. Люди были готовы ехать и говорить о своих проблемах, потому что решить то, что их беспокоит, без диалога невозможно. Мы пошли на встречу, заместитель министра образования П.Хобзей поехал на Закарпатье.

Я веду к тому, что у нас нет проблем с коммуникацией с местной громадой. Более того, на месте местные венгры говорят, что все их потребности полностью удовлетворены. Изменение системы образования, которое определенным образом касается того, что они (в Будапеште – Авт.) считают нарушением прав венгерского общества, на самом деле расширяет их возможности. Если вы сегодня пойдете в венгерскую школу, люди там говорят, что нацелены на Будапешт. Они не хотят и не могут продолжать обучение в Украине, так как уровень знания не только языка, но и других дисциплин украиноведческого цикла довольно низкий.

- Да, баллы ВНО по украинскому языку там просто поражают...

- Поэтому независимо от позиции Венгрии, правительство Украины будет концентрироваться на помощи местным венграм изучить должным образом украинский язык (прежде всего, это изменение методологии). Второе – это переквалификация учителей: за средства госбюджета будет предоставлена дополнительная квалификация учителям на местах, чтобы снять манипуляции, что правительство будет лишать их работы, менять школы и т.д. Более того, сейчас мы можем говорить, что венгероязычная система образования остается для национальных школ фактически на всех уровнях, поскольку введение украиноязычных предметов происходит постепенно и базовые вещи все равно остаются венгероязычными.

Оснований для манипуляций нет. Мы это объясняем всем международным партнерам. Это понимают и в Совете Европы, и в ОБСЕ, даже на уровень ЕС Федерике Могерини мы передавали нашу позицию. Кстати, здесь можно воспользоваться опытом болгарской общины, у которой гораздо меньше часов обучения, но она достаточно эффективно использует существующие методы, чтобы отправлять детей на обучение в Софию и потом возвращать их работать в Украину. А не так, как происходит на Закарпатье, где мы, к сожалению, обоюдно теряем украинских граждан венгерского происхождения. Поскольку получив паспорта и венгерское образование, они выезжают в другие государства ЕС, где зарплата больше.

- Киев уже готовится к очередному раунду переговоров с Будапештом? Когда он будет?

- Мы ждем формирования нового венгерского правительства. В зависимости от этого мы предложим консультации от самого высокого до экспертного уровня. Со своей стороны, мы полностью открыты к диалогу, готовы учитывать насколько это возможно предложения венгерской громады. Но мы абсолютно против ультиматумов со стороны Будапешта. Тем более, что они нас уже упрекают в расположении военной части в Береговом. Простите, мы же не ставим вопрос, где располагается та или иная военная часть на территории Венгрии? Хотя мы могли сказать, и такая информация крутилась в медиа, что прорабатывалась возможность привлечения силовых структур Венгрии для помощи местным венграм. Возможно все это медиа-спекуляции, но мы могли бы реагировать так же неконструктивно. Мы же не передислоцируем военные подразделения с линии фронта. Это бригада на месте, требующая дополнительного размещения, тем более до 2003 года это была их собственность.

- Какие предложения венгерской громады мы готовы учесть?

- Путь к компромиссу довольно прост. У нас уже есть пакет наработок: расширение переходного периода до 2023 года, наши предложения по заключению декларации, заявления или дополнительного протокола, который бы считался венгерской стороной дополнительным нормативным актом, это и наша готовность к консультациям с меньшинствами, доведение позиций, что есть в реальности, а что накручено или додумано.

Конечно, никто не будет менять статью 7 закона об образовании. Закон уже в действии, он рамочный и без выработки имплементационного механизма его невозможно применить. Мы также готовы, и на это может влиять венгерская громада, к формированию нового текста закона о среднем образовании. На конструктив мы готовы на ультиматумы – никогда.

- Не могу не поднять и проблемный вопрос двойного гражданства. Ни для кого не секрет, что почти у всех этнических венгров на Закарпатье по два паспорта. Украинское законодательство запрещает двойное гражданство и в свое время Верховная Рада хотела решить вопрос кардинально. После переговоров Порошенко с Орбаном его отложили, но проблема не исчезла.

- С 2001 года мы пытаемся навязать диалог с Венгрией по двойному гражданству. Мы пытались подписать соответствующий протокол во избежание случаев двойного гражданства. Было множество попыток с нашей стороны, которые всегда натыкались на ряд непониманий. Но давайте исходить из того, что это было в интересах Венгрии, они приняли этот закон, не обращая внимания на наши возражения и попытки к диалогу. В данном случае нам также нужно исходить из своих национальных интересов и правильно просчитать, что нам важнее: или запретить двойное гражданство и наказывать за него, или наоборот его обыграть так, чтобы это было гибридным ответом на гибридные вызовы.

Венгрия, Румыния, некоторые другие государства активно используют возможность предоставления гражданам других государств их происхождения, то есть венгерского или румынского, своих паспортов. Мы всегда пытались этому противодействовать, поскольку, имея под боком Россию, была угроза, что уже, к сожалению, произошло (Россия разожгла сепаратистские настроения, которые вылились в войну на Донбассе – Авт.). Кремль стал той лакмусовой бумажкой, которая показала использование возможности влияния через "соотечественников" и другие паспорта.

Возможно, над решением этой проблемы нам надо подумать более комплексно, и подойти к вопросу нестандартно. Я не хочу сейчас озвучивать каких-то радикальных шагов, но нам было бы интересно, наверное, использовать опыт тех же венгров и румын в отношении наших соотечественников за рубежом. Думаю, это мог бы быть тот альтернативный путь, который бы позволил вообще снять этот вопрос. Просто правильно надо выписать обязанности граждан и правильно понять, где есть границы наших допустимых шагов.

- Но и без блокировки Венгрией нашего евроинтеграционного вектора у нас в ЕС проблем хватает. Со времени последнего саммита Восточного партнерства в Брюсселе не прекращаются дискуссии о европейской перспективе Украины, которую Брюссель будто не замечает или не хочет замечать из-за России. Ведь не зря в финальной декларации саммита так и не появилось признание за Украиной европейской перспективы.

- Это не совсем правильно. Все же состоялось подписание Соглашения об ассоциации – это уже прогресс. Прогресс – безвизовый режим со стороны ЕС. Санкции – это также прогресс. Возможно мы не находим полной поддержки со стороны ЕС в тезисах, которые мы декларируем. Но последняя "газовая война" четко демонстрировала, кто такая Россия, как она ведет свою войну, как она воюет с нами, с Европой, с каждой отдельной страной, используя различные методы, от пропаганды до газа. Поэтому знаете в данном случае декларация – это, конечно, важное дело, но она не отражает тех конкретных вещей, которых мы уже достигли и еще можем достичь. Вы же знаете, что мы до последнего не соглашались на те положения, которые нам предлагались, поскольку у нас есть четкая политическая цель и мы будем ее добиваться.

- Вы имеете в виду, мы не соглашались на положения в декларации саммита Восточного партнерства?

- Да, положения в финальной декларации саммита относительно нашей европейской перспективы. С нами в этом были солидарны Грузия и Молдова. Если вы вспомните, то на прошедшем саммите Украина-ЕС (в прошлом июле в Киеве – Авт.) мы вообще не подписали декларацию, поскольку не были предусмотрены положения, которые открывают Украине двери в ЕС. Конечно, сейчас это кого-то нервирует, раздражает, но это наша стратегическая цель и мы будем к ней идти. Конечно, мы не будем ломать уже созданные форматы сотрудничества, но постараемся их использовать, чтобы достичь этой цели. Поэтому то, что Россия пытается на это влиять... Все больше стран ЕС видят ее деструктивную и агрессивную политику. Честно говоря, они сами себе стреляют в ногу: проводя агрессивную политику по отношению к нам, они тем самым раскрывают свое истинное лицо перед Европой.

- Вы говорите об очередной "газовой войне", но Германия, Австрия и Франция открыто поддерживают чисто политический проект "Северный поток-2". О какой тогда солидарность с Украиной можно говорить?

- Европейский союз не монолитная структура. Мы говорим о многих экономических, политических, и разного рода лоббистских интересах и каждая из стран (или фирм в этих странах) пытается их отстаивать. Поэтому вполне понятно, что кто-то хочет протолкнуть и продолжать business as usual. А кто-то понимает, что продолжая этот business as usual, он далее попадает в ловушку. Строя "Северный поток-2" ты не получаешь альтернативы, это просто другой путь доставки того же российского газа.

- Но мы видим наивность Европы. Там будто не понимают, что достраивая "Северный поток-2", они окажутся в полной энергетической и политической зависимости от России.

- Я бы не называл это наивностью. Я бы назвал это сегодняшними экономическими интересами. Не все же страны, как мы знаем, однозначно высказываются по поводу санкций, хотя солидарны с ЕС в целом и каждый раз голосуют за их продолжение. Но кому-то сейчас выгодно торговать с Россией, делать какой-то прогресс, и часть из таких стран не видит, что в перспективе они могут стать еще более зависимыми от России. Москва может влиять на них политически через газ, пропаганду, другим методами – то есть через то, что Украина уже пережила. Многим в Европе это еще предстоит понять именно через призму проблем Украины.

- Но и Украина со своей стороны не выполняет взятые на себя обязательства. Павел Климкин говорил о выполнении Соглашения об ассоциации на 41%. Но украинские эксперты и европейские дипломаты говорят, что этот процент ниже.

- Украина делает много для выполнения своих обязательств в рамках Соглашения об ассоциации. Давайте для примера возьмем другие страны нынешнего Европейского союза, которые начинали свою интеграцию с определенного процента выполнения. У них были аналогичные проблемы: и низкий процент "потребления" средств – мы знаем страны ЕС, которые смогли использовать только 6-8% от общего годового объема фондов. Даже до сих пор некоторые страны уже Европейского союза, имея политику выравнивания, также не достигают максимального результата, потому что не имеют возможности. Украина, я считаю, за четыре года и так перескочила то, что должна была делать десятки лет. И сейчас этот внезапный и чрезвычайно динамический метод интеграции приносит свои результаты. Да, у нас не получается выполнять все сразу, но мы учимся. Не выполнив что-то в этом году, мы можем скорректировать институциональные возможности, переставить людей, смоделировать ситуацию, как можно улучшить в следующем году... То есть это работа над ошибками. Не надо сразу требовать 100% результата, поскольку даже лучшие специалисты с первого раза не всегда способны достичь 100-% результата. Но мы быстро учимся.

- Кстати, хорошие для нас новости: "Газпром" ликвидирует более чем 506 км труб "Турецкого потока". Официальная причина – сокращение мощностей. Но от намерений его построить Россия не отказывается, и здесь нам надо говорить с Турцией.

- Угроза, конечно, реальная. С самого начала реализации этих планов мы четко заявляем турецкой стороне, что для нас это угроза. Такую же позицию мы отстаиваем перед европейскими партнерами. Мы однозначно не воспринимаем, что Россия это подает как "альтернативный источник поставки энергии". Только давайте говорить правду, что это не альтернативный источник (потому что источник тот же – "Газпром"), только путь альтернативный. "Турецкий поток" однозначно усиливает зависимость Турции и Южной Европы от российского газа. С другой стороны, позиция турецкой стороны такая, какая есть. Мы свои беспокойства выразили и принимаем все меры политического и экономического характера, которые бы показали настоящую картину. Но есть реальность, с которой мы не можем бороться. В данном случае турецкая сторона решила, что для нее это выгодно, и это ее право. У них есть на это деньги, они договорились об этом с Россией... Другое дело, насколько это влияет на нас? За 4 года с начала вооруженной агрессии России против Украины Турция не изменила своего отношения к Украине, независимо от того, как развиваются ее отношения с Россией. То есть, у нас есть надежный партнер, который пытается (это их право и способность) сбалансировать свои интересы и с Россией, и с Украиной, не вредя своим национальным интересам. Мы чувствуем поддержку относительно признания территориальной целостности Украины, поддержку крымских татар, политическую поддержку на международной арене, солидарность в НАТО.

Да, нет санкций. Опять же это позиция турецкой стороны, в данном случае они считают, что их не спрашивали, когда принимали эти санкции и т.д. С другой стороны, мы призываем их к пересмотру этой позиции, и они знают наш подход, что стоило бы и на санкции посмотреть, и пересмотреть проекты, которые могут создавать угрозу, как самой Турции, так и Украине. То есть, диалог продолжается, недавно и Павел Климкин был с официальным визитом в Турции, на прошлой неделе состоялось заседание экономической комиссии во главе с первым вице-премьером Степаном Кубивым. Все эти темы обсуждаются, но мы стараемся концентрироваться на позитивах и на том, что мы можем совместно сделать. Во-первых, у нас есть перспектива зоны свободной торговли...

- Кстати, когда будет подписано соглашение о Зоне свободной торговли?

- С политической точки зрения это соглашение можно было подписать еще в 2014-2015 гг. Но мы же говорим о защите интересов, прежде всего национального производителя. Мы предлагаем полностью открытую ЗСТ, которая бы включала все товары и услуги. Наиболее чувствительными для Турции остаются определенная часть услуг и группа с/х товаров. Есть значительная группа чувствительных товаров для нашей стороны. Поскольку турецкий рынок является чрезвычайно закрытым, поскольку доступ украинского бизнеса или товаров на турецкий рынок является чрезвычайно сложным из-за высоких тарифов, переговоры и консультации продолжаются определенное время, по каждому из пунктов приходится договариваться. Это довольно широкий спектр товарных групп, и с помощью политических методов решить вопрос не удастся. С одной стороны, турецкие бизнесмены и так закупают у нас достаточно значительную часть с/х продукции, и она заходит на турецкий рынок.

- Но это больше сырье?

- Нет, она заходит как не то, что мы продаем, а то, что покупают. А когда покупает турецкий бизнесмен, он завозит, соответственно, под свою фирму и это не облагается таким высоким налогом. В этом и разница. Хотя у нас с Турцией на самом деле положительное сальдо.

- До конца этого года возможно подписание соглашения?

- Я не уверен. И не нужно здесь за временем гнаться. Если мы хотим полностью отстоять свои интересы, защитить все товарные группы и максимально снизить тарифные ставки, то это еще на какое-то время. Возможно даже не до конца года, возможно даже дольше. Но может быть решение или договоренность с обеих сторон, которое позволит показать баланс не только для экономик, но и для обществ.

- В конце февраля ЕС подтвердил, что закрывает программу с Украиной по реконструкции десяти КПП на западной границе. И хуже всего то, что нам придется возвращать неиспользованные средства.

- Конечно, те средства, которые не были использованы, надо возвращать. Но не надо делать из этого скандал. Опять-таки, это та же институциональная несостоятельность или неготовность отдельных институтов имплементировать проекты, которые были на них возложены. В данном случае мы говорим о Государственной фискальной службе, у которой были выделенные средства, но так и не смогла или не сумела их использовать. Но мы уже это проехали. Те деньги, которые остались на счетах, будут возвращены. А по тем деньгам, которые были использованы, ЕС будут предоставлены соответствующие отчеты. После этого есть возможность просмотра этих программ, чтобы снова подаваться. Но нам прежде всего надо показать нашу внутреннюю способность, что мы сами можем что-то сделать. К примеру, взять один-два пилотных проекта по модернизации КПП на западной границе и сделать это самостоятельно. Средств для этого достаточно, там не такие большие суммы. Эти полномочия можно передать или областным администрациям, или Министерству инфраструктуры, а затем привлечь внимание Еврокомиссии к этому положительному примеру для возможного привлечения новых средств под новые проекты.

- То есть, переговоры о пересмотре программы по реконструкции КПП уже идут?

- Конечно. Мы и раньше несколько раз просили о переносе сроков окончания этого проекта. И Еврокомиссия шла нам навстречу – это было два или три раза. Но пересмотр вполне возможен, если Украина покажет прогресс. К тому же Венгрия и Польша имеют отдельные связанные кредиты по этой программе: 50 млн евро с Венгрией и 100 млн евро с Польшей. И мы ведем переговоры также и с ними, сейчас они уже на стадии тендеров. Это будет связано с реконструкцией дорог, сооружением новых и модернизацией существующих КПП.