Лица Киева: Исаак Трахтенберг — медик, писатель и защитник города

В "Лица города" рубрике мы будем рассказывать о людях, которые не мелькают в телевизоре и глянце, но без которых жизнь Киева просто невозможно представить. Первым нашим гостем стал Исаак Трахтенберг — выдающийся украинский гигиенист, токсиколог. Профессор, доктор медицинских наук, академик Национальной академии медицинских наук Украины, писатель. В 2017 году награжден орденом "За заслуги" I степени.

Этому человеку — 93 года. А я "охочусь" за ним больше недели и не могу выловить: Исаак Трахтенберг то в поездках, то на встречах, то сдает в печать новую книгу... Чем дольше ловлю, тем выше градус моего восхищения: "Исаак Михайлович на защите диссертации", "Исаак Михайлович на заседании", — да что ж такое! Этот человек вообще знает, что такое отдых? Наконец, через пятые руки, нахожу личный номер, вызваниваю — и договариваюсь о встрече.

ВСТРЕЧА. Встречаемся в рабочем кабинете ученого — при лаборатории, расположенной на территории старинной Мариинской общины Красного Креста (нынче — НИИ медицины труда АМН Украины). В кабинете — душевно: уютные шкафы с книгами (большинство с авторскими подписями), картины, фотографии...

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

О СЕБЕ."Я окончил Киевский мединститут с отличием и собирался стать терапевтом. Но тогдашний директор Лев Медведь пригласил меня в аспирантуру, на свою кафедру гигиены труда. С его благословения я и занимаюсь токсикологией химических веществ —
вот уже больше чем полвека...

Я родился в Житомире, но почти всю жизнь живу в Киеве. Учился я в 44-й киевской школе — она работает и сегодня, по-прежнему расположившись на углу Жилянской и Владимирской улиц. В нашей школе, кстати, учились и будущие известные киевляне: медики Марк Городецкий, Константин Кульчицкий, Борис Эпштейн... Этот город я защищал во время войны (награжден медалью "За оборону Киева". — Авт.)" 

О ВРАЧАХ."Понимаю, что это может походить на брюзжание старого человека, но все равно скажу: сейчас нет таких специалистов, как раньше. Раньше врач мог посмотреть, выслушать, пощупать — и с точностью в 100% поставить диагноз. Причем безошибочно! А сейчас что — без компьютера врач уже ничего и не может. Он не понимает и не знает человека..."

О ПАМЯТИ. На наш вопрос — будь ваша воля, кому бы вы поставили в Киеве памятник, ответ был прост: "Тут у меня, можно сказать, гражданское смешалось с личным — я бы поставил памятник Льву Медведю. Личное — потому что он мой тесть. Гражданское — это выдающийся медик, основатель и руководитель Института экогигиены и токсикологии в Киеве, академик, первый министр здравоохранения УССР.

У меня есть одна любимая и весьма показательная история, связанная со Львом Ивановичем. История более чем реальная. Однажды на очередном партийном собрании встала какая-то женщина и сказала: "Я этого человека не знаю, но по глазам вижу, что он враг народа". В зале сгустилась звонкая, паническая тишина... Но Медведь не растерялся и сказал: "Эту женщину, что выступает против меня, я не знаю, но по глазам вижу, что она проститутка. После этой фразы, зал взорвался, и напряжение спало. А ведь вполне могло закончиться все грустно и печально".

Амосов: спасение от старости видел в работе

"Мой несравненный Николай Михайлович... Сразу вспоминаются наши с ним исповедальные "посиделки" в его киевской квартире по улице Хмельницкого. Через длинный коридор и гостиную мы попадали в святая святых — небольшой, но очень уютный кабинет Амосова со множеством книг на полках и столиком с компьютером. За ним в последние годы Николай Михайлович много и плодотворно работал, сидя в древнем деревянном кресле, которое сам же постоянно чинил. У меня в библиотеке хранятся его книги с дарственными надписями. Так, в книге "Преодоление старости" он написал мне с женой: "Начинайте преодолевать". О возрасте и закате жизни мы говорили много и часто. И были единодушны: спасение — в работе".

Балаян: несколько недель ждал крота

"Никогда не забуду, как однажды в Доме кино мы с Ромой Балаяном смотрели его фильм "Ночь светла". Там в самом начале картины был совершенно уникальный кадр: крот, пробивающийся на поверхность земли, которая осыпается и расходится кругами. Рома мне потом рассказал: для того, чтобы снять этот кадр, ему понадобилось несколько недель! Совершенно уникальный человек!"

Параджанов: ругал власти по телефону

"Наше знакомство началось с обсуждения романа Ильфа и Петрова: Параджанов тогда заявил о своем неприятии Остапа Бендера. Потом были консультации с Сергеем по телефону — у него заболел сын Сурен. Это было незадолго до его ареста. Поначалу в разговорах мы обсуждали сугубо медицинские вопросы, а потом он вдруг плавно перешел к критике существующих порядков в государстве. Причем в выражениях Сергей не стеснялся! Когда я попытался аккуратно перевести разговор на другую, более безопасную тему, он сурово сказал: "Понимаю, что вы сейчас думаете о том, что мой телефон прослушивают. И его действительно прослушивают. Именно потому я говорю сейчас то, что говорю. Пусть они об этом знают".

Потом был вызов в прокуратуру — к следователю Макашеву. Спрашивали, естественно, о Параджанове... Копали под него. Параджанов искренне любил все красивое и щедро делился этим со всеми. Он самолично покупал какие-то антикварные безделушки и привозил их мне на квартиру. Просто так, в дар".

Некрасов: наш киевский д’Артаньян

"Мы познакомились в 50-е годы прошлого столетия. Хорошо запомнил его: худощавого, сидящего на диване с вечной папироской в зубах. Человек с лицом д’Артаньяна. Для киевлян моего поколения этот человек был легендой, настоящим, бескомпромиссным... Автор самой честной повести о войне — "В окопах Сталинграда". Много позже, спустя целую жизнь, я с друзьями-медиками побывал на его могиле на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Мы поклонились земляку, положили ему на плиту небольшой букет цветов, помолчали. Мне кажется, Киев до сих пор не осознал, какого человека он лишился".

Котков: на прогулки носил с собой альбом

"С художником-графиком Эрнестом Котковым (автор оформления Речного вокзала в Киеве и мозаик на домах по проспекту Победы. — Авт.) мы познакомились в 1960 году, во время поездки в Польшу. Помню, как мы бродили с Эриком по ночному Кракову, общались с местными жителями, много разговаривали... Так вот, на каждую прогулку Эрик брал с собой небольшой альбом, в котором карандашами он постоянно делал какие-то наброски. А уже в Киеве превращал их в полноценные графические работы. Именно в его творческой мастерской я впервые встретился с Сергеем Параджановым и Борисом Бродским".

Гоффман: первых зрителей находит в Киеве

"С кино я, можно сказать, связан кровно. Муж моей дочери работает в кино, а двоюродная сестра Валя, к сожалению, рано ушедшая из жизни, была женой и опорой польского режиссера Ежи Гоффмана ("Огнем и мечом"). Привозя в Киев свои фильмы, Ежи всегда показывает их в Институте экогигиены имени Льва Медведя (академик был тестем Исаака Михайловича. — Авт.). Так что первых зрителей он находит именно в Киеве".

Интересные книги

• "Мой Киев, мои киевляне"

Двухтомник воспоминаний, в котором Исаак Михайлович с любовью вспоминает Киев своей молодости и выдающихся людей, работавших в нем: Амосова, Фролькиса, Некрасова и Рыбачук.

• "Бабин яр. Минуле і сьогодення"

Глубокое, многолетнее (книга "рождалась" более 10 лет) исследование трагедии, случившейся в Киеве. О Бабьем Яре говорят сам Трахтенберг, его друзья, поэты, историки и документы.