Александр Ильченко
Екатерина Степаненко
редактор Летопись миротворческих миссий украинских военных знает немало славных страниц. Одна только география участия в различных операциях чего стоит — Косово, Сьерра-Леоне, Южный Ливан, Ирак, Либерия, Кот-д’Ивуар, Конго...
Но все начиналось еще в 90-х, с бывшей Югославии, куда по решению Верховной Рады был переброшен экстренно сформированный 240-й отдельный спецбатальон Вооруженных сил Украины.
Мы встретились с теми, на чью долю выпали, пожалуй, самые ответственные испытания и самые драматические события той полузабытой уже балканской войны — бойцами и командирами Укрбата-1, как назвали первую часть батальона. Укрбат-2 усилил его позже.
Суперзадача из суперзадач
Полковник Николай Верхогляд не бросается направо-налево словами "подвиг", "мужество", "героизм". По крайней мере, применительно к себе. И он не из тех командиров, которые выпячивают свою роль в проведении военных операций.
За время пребывания в его зоне ответственности их было десятки. В самый разгар балканского противостояния, в 1995-м, Николай Яковлевич был заместителем командующего сектором "Сараево" войск ООН в этой стране (UNPROFOR). С учетом нарастания угроз этнических чисток и истребления боснийских мусульман войсками армии Республики Сербской ему приходилось выступать и в роли дипломата, и в качестве парламентария, и конечно же, миротворца.
22 июля 1995-го Верхогляд отправился из Сараево в блокированный сербскими военными мусульманский анклав Жепа. Перед ним стояла задача — обеспечить эвакуацию местных жителей, а также украинских военнослужащих 2-й спецроты 240-го батальона, которые несли службу на близлежащих контрольно-пропускных пунктах — чек-пойнтах. По ряду причин задача была крайне трудновыполнимой. Без преувеличения — суперзадача.
— На одном из чек-пойнтов по пути в анклав впервые довелось встретиться с командующим войсками Республики Сербской генералом Ратко Младичем, — вспоминает Верхогляд. — Тот безо всяких предисловий заявил, что беспрепятственно пропустит нас в Жепу, но гарантий того, что так же беспрепятственно вернемся оттуда, не даст...
Ситуация становилась непредсказуемой. Незадолго до этого в находящемся недалеко от Жепы населенном пункте Сребреница, в другой зоне ответственности ООН, лагерь беженцев из числа мусульман был атакован сербскими военными. Голландские миротворцы, отвечавшие за безопасность в этом городке, не смогли защитить местных, дрогнули и отступили, потеряв семерых своих солдат. Лагерь беженцев в Сребренице был разгромлен. Свыше 8 тысяч боснийцев, в основном мужчины, юноши, подростки, были расстреляны. Это был геноцид. Аналогичная трагедия планировалась и в Жепе, также блокированной армией Сербской, чье командование предупредило: находящиеся там мусульмане мужского пола от мала до велика будут взяты в плен. Чем это было чревато, показали предыдущие события в Сребренице. Препятствовать повторению расправы могли только четкие, скоординированные усилия украинского миротворческого контингента.
Предотвратить новую Сребреницу
О мужестве Верхогляда свидетельствует такой факт. Осознавая угрожающую мирному населению анклава опасность, он без оружия и средств защиты, в одиночку отправился на переговоры с генералом Младичем. Тот имел четкую "директиву номер семь" от президента Республики Сербской Караджича: повторить в Жепе "вариант Сребреница". Но после нескольких часов тяжелых переговоров Верхогляда и Младича история пошла другим путем. Мирное население получило "зеленый коридор".— 25 июля мы начали эвакуировать больных и раненых в Сараево, — восстанавливает хронологию полковник. — В каждом из автобусов находились французские и украинские миротворцы. Несмотря на отсутствие в Жепе представителей Международного Красного Креста, других миссий, эта часть операции прошла относительно спокойно, хоть и требовала максимальной бдительности. Ни актов насилия, ни произвола со стороны боснийских сербов в отношении местных жителей допущено не было. Эвакуация заняли три дня. К вечеру 27 июля почти 10 тысяч беженцев благополучно были доставлены в населенный пункт Кладань.
Их отправляли семьями, не разделяя на женщин, мужчин, детей, что было оправданно — иначе кто-то мог потеряться, отстать, и это повлекло бы самые негативные последствия. Достаточно было одной искры, и, образно говоря, вспыхнул бы пожар — то и дело возникали провокации, подбрасывалась дезинформация...
Сначала кто-то пустил слух, что украинцы вместе с сербами расстреляли мусульман. Затем колонна как бы случайно сбилась с маршрута и заехала в совершенно незнакомую местность. Другая колонна остановилась возле кладбища и надолго там застряла. Причем людям запретили покидать автобусы, и они долго находились в духоте, на жаре. Силы, заинтересованные в том, чтобы вызвать у людей тревогу, волнения, беспорядки, были и с одной, и с другой стороны. А потом пусть разбираются, кто виноват, ведь легко все списать на миротворцев, если в них, как и в гражданских, видеть заложников.
Украинцев было всего 79 (для сравнения: голландский контингент насчитывал 600 человек). И если б у кого-то из наших не выдержали нервы, неизвестно, чем бы все закончилось.
В какой-то момент их были готовы уничтожить и сербы, и боснийцы. Первые — если бы украинцы попросили авиацию НАТО прикрыть их с воздуха (такая возможность была), вторые — если бы наши не защитили мусульман.
Уважают сильных
К тому времени переговоры между Ратко Младичем и лидером оборонявшей Жепу мусульманской бригады Авдо Паличем зашли в глухой тупик, и прибывшему к ним для урегулирования ситуации Верхогляду пришлось испытать очень противоречивые чувства.
— По натуре я довольно эмоционален, — рассказывает полковник, — но в сложной, неоднозначной обстановке становлюсь спокойнее, словно включается внутренний ограничитель. В военном училище и академии учили: когда подчиненные видят, что командир засуетился, растерялся — быть беде. У меня в свое время был отличный командир полка Макаров — из его опыта тоже многое перенял... Поэтому, когда почувствовал агрессию и Младича, и Палича, обратился к обоим: "Что-то много тут желающих пострелять... Делать вас братьями не собираюсь. Передо мной стоит другая задача — вывести людей, не допустив потерь. И не будь голубого берета, и не будь представителем войск ООН — разговаривал бы совсем иначе".
Какие именно аргументы приводил Верхогляд, история умалчивает. Ходили упорные слухи, что в самый острый момент переговоров он недвусмысленно дал понять, что не колеблясь подорвет себя гранатой вместе с ними, и, как бывает в экстремальной ситуации, это сработало — те убедились, что полковник не шутит.
Сам он не опроверг и не подтвердил такую версию, но добавил:
— Везде, а в боевой обстановке тем более, уважают силу, будешь сидеть и молчать — только щелбаны получишь, а я к такому по жизни не привык... Ну а генералу Младичу тогда, на чек-пойнте, сказал: "Все войны когда-нибудь заканчиваются, и виноватыми в них всегда делают военных. Закончится ваша война, но развязавшие ее политики подставят вас".
Так и произошло. Через 20 с лишним лет Международный Гаагский трибунал приговорил Младича, а затем и его бывшего патрона Караджича к пожизненному заключению...
Но тогда, в июле 1995-го, Младич пошел навстречу доводам Верхогляда и не стал препятствовать эвакуации. За что был отстранен от своих обязанностей как не выполнивший важную директиву и отпустивший боснийских мусульман из Жепы под прикрытием украинцев.
Николай Яковлевич, и не он один, считает ту спецоперацию одной из самых успешных на балканской войне. По его словам, украинские миротворцы, в каких бы тяжелых условиях ни приходилось выполнять поставленные задачи (оторванность подразделений друг от друга, плохо налаженная связь, проблемы с питанием, питьевой водой), достойно представили Украину в первой международной миссии, обрели бесценный боевой опыт. Среди тех, благодаря кому это стало возможным, командир 240-го осб Сергей Мовчанюк, командир 2-й роты Владимир Крючков. Полковник убежден: самое трудное в армии — быть солдатом, на нем все держится, а на войне особенно.
С честью была выполнена главная задача — эвакуировать тысячи мирных жителей, не допустив жертв и потерь личного состава. Об этом свидетельствовали Верховный представитель ООН по Боснии и Герцеговине Карл Бильдт, командующий сектором "Сараево" французский генерал Эрве Гобийяр, его коллега по сектору "Юг" британский генерал Руперт Смит, другие.
Без права на забвение
Однако бесстрастной констатацией заслуг первых украинских миротворцев, собственно, все и ограничилось. Профессионализм, боевая выучка, самоотверженность не были должным образом оценены ни в Украине, ни в ООН.
— Конечно, солдаты, офицеры едут на войну не за орденами-медалями, не за льготами-привилегиями, — говорит Николай Яковлевич. — Но во все времена считалось нормальным быть отмеченным за хорошую службу, образцовое выполнение воинского долга. А о тех, кто в 90-х отличился в бывшей Югославии, к сожалению, почти не вспоминают. Обидно не за себя — за державу...
Верхогляд говорит, что из президентов Украины, пожалуй, только Леонид Кучма с пониманием отнесся к проблемам воинов 240-го осб. Он, как никто, ощутил горячее дыхание войны — обстановка в батальоне и зоне ответственности наших миротворцев докладывалась ему круглосуточно, через каждые два часа. Недавно герои операции 1995 года и их тогдашний Верховный главнокомандующий, президент Кучма, встретились, чтобы вспомнить ту историю и понять уроки на будущее, которые можно из нее извлечь...
Да, мало официальной информации о тех событиях в украинских СМИ. Если кто из миротворцев и общается между собой, то, в основном, в соцсетях. Делятся воспоминаниями, поддерживают друг друга.
— Лично мне от государства никаких наград не нужно, — написал нам после встречи полковник. — Однако, если по справедливости, людям, которые в трудный час оказались на высоте, не подвели ни себя, ни наши Вооруженные силы, ни страну, необходимо отдать то, что заслужили по праву. Многим уже далеко за 50, некоторых уже нет. Но забыть о сделанном ими нельзя, и по-человечески это было неправильно...
Объективно говоря и не кривя душой, следует признать, что были и накладки, в том числе при отборе кандидатов в контингент, но таких фактов насчитывались единицы, и не они определяли конечный результат.
Оберег: от смерти спасла иконка
Миротворцы — народ не суеверный, однако почти у каждого был какой-то оберег, амулет. Мы выспрашивали Николая Яковлевича о чем-то очень личном, что он пережил на той малоизвестной войне. Полковник отнекивался, скромничал. Но один эпизод таки рассказал:
— У меня была иконка Николая Чудотворца, отчеканенная нашим прапорщиком-умельцем. Я с ней практически не расставался. И она выручала меня много раз. 17 июля 1995 года тоже. Почему, спросите, запомнил эту дату? 17 июля 1994-го без двадцати восемь утра умер мой отец. А ровно через год чуть было не погиб я. Вот как это было...
Утро. Нахожусь в штабе нашего сектора "Сараево". На часах — без двадцати восемь. И вдруг что-то словно подтолкнуло — резко, будто по команде, встал, вышел и быстро иду по коридору. Только завернул за угол — снаружи здания сильный взрыв...
Потом оказалось — во дворе штаба разорвалась 122-миллиметровая мина... Пучок стекла и осколков залетел как раз на то место, где за несколько секунд до этого сидел за столом... Закрепленный за мной служебный "Ниссан", стоявший у стены штаба, посекло так, что думали уже списывать. Но водителю Сергею Куцу удалось проявить чудеса смекалки и найти запчасти вместо поврежденных. Правда, один осколок намертво застрял в двигателе, мы с ним потом так и ездили...
Меня тогда ангел-хранитель спас, Николай Чудотворец, и наверное, покойный отец уберег — не просто так это все случилось в годовщину его смерти...
Карта боевых действий в районе Сребреницы
Они помнят: "...и это все не вычеркнуть!"
Анатолий Лопата, заместитель министра обороны, начальник Главного (с 1994-го — Генерального) штаба ВСУ, первый замминистра обороны в 1992—1996 годах:
— В операции по эвакуации боснийских мусульман из анклава Жепа наши миротворцы проявили себя с наилучшей стороны, показав пример другим контингентам. Однако результаты были недооценены украинским руководством. Почему так произошло, однозначно сказать трудно. Возможно, была некая политическая составляющая. Скорее же всего, те, от кого это зависело, отмахнулись, проявили безразличие, черствость. История знает примеры, когда людей поощряли за выполнение секретных и совершенно секретных задач. Эвакуация мирного населения из Жепы в этот разряд не попадала — о ней знали многие... В бытность главой Общественного совета при МОУ я пытался снова и снова поднимать эти вопросы, только их не слышали...
Моя роль в тех трагических событиях была опосредованной — контролируя действия наших военных, я не имел возможности в них вмешаться. И только когда обстановка обострилась до такой степени, что возникла необходимость применения оружия, о чем доложили наши командиры, такое разрешение — исключительно для защиты нашего личного состава — отдал...
Александр Скипальский, начальник Главного управления разведки МОУ в 1992—1997 годах:
— Узнав о крайне сложной обстановке, когда боснийские сербы взяли в заложники французских и двух наших офицеров-разведчиков, я бросил все дела и по собственной инициативе отправился туда, где решалась судьба не только этнических мусульман, но и украинских миротворцев. Не буду останавливаться на том, с какими трудностями, препятствиями, по минным полям, в сопровождении всего пары ребят из военной контрразведки, пришлось добираться на переговоры с Ратко Младичем, на какой напряженной волне они проходили. Это особая тема, заслуживающая отдельного рассказа... Скажу одно: военнослужащие нашего миротворческого контингента с честью выполнили свой воинский долг, невзирая на тяготы и лишения, выпавшие на их долю в те нелегкие дни.
Виктор Гвоздь, начальник информационного отдела Объединенного оперативного центра тыла Главного штаба войск ООН в бывшей Югославии (UNPROFOR) в 1995 году, впоследствии — руководитель ГУР и СВР Украины:
— Спецоперация украинского миротворческого контингента в анклаве Жепа была одной из наиболее успешных. Несмотря на отсутствие поддержки со стороны ООН и НАТО, благодаря высокой боевой выучке, храбрости, отваге наши воины сумели спасти жизни тысяч местных жителей и не допустить потерь личного состава. Ключевой фигурой этой операции стал полковник Верхогляд. Во многом именно благодаря ему Украина не потеряла лицо, как, например, голландский контингент, сдавший Сребреницу, где были тысячи жертв. Жаль, что о тех событиях сегодня мало кто вспоминает, а их непосредственные участники из Укрбата-1 незаслуженно забыты государством.
Сергей Мовчанюк, командир 240-го отдельного специального батальона в 1995 году:
— Некоторые летописцы отмечают только переговоры, эвакуацию и вывод людей из Жепы. Получается, что с 1 по 22 июля ни обороны, ни защиты, ни сопротивления, ни маневра, ни управления подразделениями не было. Разве это честно? Это полуправда! Оттенить кого-то, чтобы выпятить себя — это как? Значит, и комбата в батальоне не было, и боевых действий в отношении 2-й роты 240-го осб? Несправедливо!
Павел Черныш, в 1995-м — водитель роты технического обеспечения 240-го отдельного спецбатальона:
— Комбат Мовчанюк — уважаемый, опытный, профессиональный, порядочный командир, благодаря которому многие бойцы батальона остались живыми и здоровыми. Горжусь, что пришлось служить с таким авторитетным человеком с большой буквы. Пусть Бог его бережет.
Встреча годы спустя. Полковнику Верхогляду и Леониду Кучме есть что вспомнить. Фото: Пресс-служба Фонда Леонида Кучмы
Вернуться? Никогда и ни за что!
Мы спросили Верхогляда и его побратимов, была ли возможность снова побывать в тех краях.
— Охотно бы съездил, интересно же увидеть те места еще раз, сравнить, как было и как стало, — говорит Андрей Хлусович. — Когда вели конвои, не очень-то красоту тамошнюю замечал, все внимание — на дороге и на людях. Хотя пейзажи на наши, карпатские, похожи — горы, реки, растительность...
Зато Верхогляд туда больше ни ногой:
— Пусть хоть миллион дают и полный пансион впридачу — ни за что не поехал бы, — сказал под конец встречи. — После возвращения полгода спать нормально не мог. До сих пор все помню, будто вчера происходило. Но нет, не хочу...
Оно и понятно: возвращаться хочется туда, где было хорошо. И это явно не про Жепу.
Напомним, ранее эксперты заявляли, что миротворцы ООН – последнее, что позволит мирно решить ситуацию на Донбассе. По мнению экспертов, Украина может опираться на опыт Хорватии, где миротворцы и переходная администрация помогли мирной реинтеграции оккупированной территории.
Потребительская инфляция
Учетная ставка
Официальный курс евро
Официальный курс доллара
Международные резервы
Главные темы