Отравление: Пусть выступит Ющенко

Не знаю, интересно ли это еще кому-то кроме меня, но я себя отношу к тем людям, которые хотят узнать истину в деле об отравлении кандидата в президенты Виктора Ющенко – независимо от того, насколько горькой эта истина окажется.
Я с глубоким уважением отношусь к профессору Жану Илеру Сора, при общении по телефону этот человек вызывает доверие, и его аргументы в пользу диоксинового отравления выглядят убедительными. Я не медик, в нюансах поражения кожи не разбираюсь, просто записал, как мне кажется, добросовестно, то, что услышал от него в течение 45 минут беседы. Более того, искренне верю, что заявления профессора Сора продиктованы стремлением защитить своего пациента от обвинений во лжи, а отнюдь не вызваны пинками или мольбами со стороны секретариата президента.
С другой стороны, г-н Давид Жвания, в отличие от многих политиков, кажется мне абсолютно приятным человеком и отличным искренним собеседником, первый раз я оказался у него в кабинете в декабре 2004 года и мы также говорили про отравление. Тогда он заявил, что не верит в то, что Сацюк мог отравить Ющенко у себя дома и вообще в то, что отравление было, но пресс-служба кандидата в президенты спустя несколько дней скорректировала его слова. После того, Жвания не отрицал отравление 3 с половиной года. Послушав Жванию позавчера и прочитав его интервью в конкурирующей газете, а также ознакомившись с документами, которые выложил сайт "Обозреватель", я действительно вижу, что версия об отравлении "народного кандидата" злыми наследниками Дзержинского, подсыпавшими диоксин в плов, рассыпается на глазах.
Честно, если сейчас на экранах телевизоров появится Виктор Ющенко и обьявит о том, что отравления все-таки не было, он просто поддался эмоциям, я найду в себе силы это пережить. Хотя не скрою, что когда я увидел в интернете обезображенное лицо кандидата в президенты, то понял, если будет революция, буду на его стороне. Отравление кандидата – серьезный аргумент для тех, кто колебался в 2004 году в выборе: "Как же, ОНИ хотели его убить, чтобы "кучмизм" продолжался вечно". Однако, признание Ющенко, если таковое прозвучит, избавит политический бомонд от подозрительности поиска злоумышленников, в число которых попадают даже бывшие друзья и кумовья. Если истина в том, что никакого отравления не было – пусть она прозвучит, если есть конкретные люди, которые придумали отравление, они не должны нести наказание, в пылу предвыборной борьбы могло и не такое померещится. Если отравления не было, между оранжевыми и не – оранжевыми станет еще меньше противоречий, вернутся домой те, кто в бегах, пусть даже от этого пострадает рейтинг президента.
Если же Виктор Ющенко убежден, что отравление было, то пусть откроет миру свои предположения о том, кто и как мог это совершить. Разумеется, в рамках презумпции невиновности тех, кого он, возможно, будет обвинять. Понятно, что морально очень тяжело вспоминать обстоятельства тяжелого недомогания, болезни, которая могла привести даже к смерти, но кажется, что исторический момент настал. Если молчать, то люди, заинтересованные в том, чтобы обвинить президента во лжи, окончательно перетянут общественное мнение на свою сторону.
Как бы там ни было, решать президенту. Но те, кто был на Майдане, подвергали себя опасности ради того, чтобы Ющенко стал президентом. Они имеют право знать правду, еще раз повторю, какой бы горькой она ни оказалась.