Война на Донбассе: в Украине хотят создать банк ДНК для идентификации погибших бойцов

На рассмотрении Верховной Рады находится законопроект, предлагающий создать базу ДНК для идентификации погибших военнослужащих. Инициаторы законопроекта поясняют, что тела бойцов иногда бывают обезображены настолько, что их нельзя опознать обычными методами. Из-за этого множество солдат были похоронены либо под чужими именами, либо вообще неопознанными. Единый банк ДНК, который существует, например, в американской армии, помог бы решить проблему, однако когда его создадут в Украине — пока неизвестно. 

КАК ОПОЗНАТЬ ПОГИБШИХ. Законопроект о создании в Украине банка ДНК для генетической идентификации военнослужащих был предложен народными депутатами из парламентского Комитета по вопросам национальной безопасности и обороны. В пояснительной записке к документу говорится, что тела бойцов, погибших на войне, часто невозможно распознать обычными методами: "Кроме того, в результате контузий, болевого шока и других медицинских состояний военнослужащие, которые попадают в медицинские учреждения, не могут сообщить о себе и (в случае смерти. — Авт.) остаются неизвестными".

Из-за этого, отмечается в документе, на территории, где ведутся боевые действия, а также в зоне АТО "фиксируются факты массового безвестного захоронения погибших, а также захоронений под чужим именем". В результате родственники не могут узнать, что произошло с их близкими, и не могут провести похороны. А государство, в свою очередь, не может выполнить свои финансовые обязательства перед членами семьи погибшего бойца. "Поэтому законопроект предлагает гарантировать идентификацию путем создания базы данных ДНК наших военнослужащих, а также использования анализа ДНК", — говорится в пояснительной записке.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

По мнению члена парламентского Комитета по вопросам национальной безопасности и обороны Дмитрия Тымчука, с идентификацией некоторых погибших военнослужащих действительно существуют проблемы. "Один из координаторов нашей группы "Информационное сопротивление" является также координатором волонтерской инициативы "Черный тюльпан", которая как раз и занималась вывозом тел погибших военнослужащих. Останки доставлялись в морги, потом возбуждалось уголовное производство, и возникала необходимость в опознании. Для этого приглашались родственники. Но если их нельзя было найти, то очень трудно было дать юридически обоснованный документ о личности погибшего человека", — пояснил Тымчук. По его словам, база ДНК, куда заранее заносится генетическая информация о каждом военнослужащем, поможет не прибегать к таким сложным процедурам. Образцы ДНК у бойца можно взять во время прохождения им медосмотра. Для анализа достаточно крошечного фрагмента тела, а достоверность такого теста практически стопроцентная. Сейчас родственники также могут провести тест, но это не обязательная процедура, и оплачивать они ее должны из собственного кармана (около 3500 грн).

ТРУДНЫЕ ПОИСКИ. О том, что банк ДНК необходим, говорят и люди, занимавшиеся поиском тел военнослужащих, погибших во время боев на Донбассе летом 2014 года. Как сообщил директор Национального военно-исторического музея Владислав Таранец, до трагических событий под Иловайском практически никто не задумывался над тем, кто будет эвакуировать тела погибших. Передачей тел медикам или в морги чаще всего занимались командиры подразделений. Между тем, в конце августа 2014 года ВСУ в течение какой-то недели потеряли контроль над огромной территорией — вдоль государственной границы, в районе Саур-Могилы, вокруг Иловайска. Везде шли бои, а поскольку поля этих боев остались за противником, то там же остались и тела многих погибших украинских военнослужащих, пояснил Владислав Таранец.

По его словам, организацией групп для эвакуации тел бойцов занялся начальник управления Гражданско-военного сотрудничества (ГВС) ВСУ Алексей Ноздрачев. Первая такая группа была создана именно музеем. Сотрудники ГВС обеспечивали вход на подконтрольную боевикам территорию, а поисковые группы должны были найти и вывезти тела.

И без того опасная задача усложнялась еще и тем, что к прибытию поисковых групп тела оказывались прикопанными местными жителями либо похороненными выходящими из "котлов" бойцами ВСУ. "У некоторых таких могил стояли столбики с табличкой, но прочитать надписи было практически невозможно", — рассказал Владислав Таранец. По его словам, человек после поражения артиллерийским огнем, крупнокалиберной пулей или осколками иногда превращается в кровавое месиво: "А в течение нескольких дней под воздействием жары даже узнаваемое тело приходило в такое состояние, что опознать его становилось совершенно невозможно".

И здесь проявились проблемы, о которых до войны практически никто не задумывался. "С давних времен во всех армиях мира были введены личные жетоны, медальоны, капсулы, по которым практически всегда можно было определить личность погибшего... У нас же осталось пагубное наследие советской армии, согласно которому заполнять вкладыш личной "смертной" капсулы считалось дурным знаком. Оставались только документы, но все тела, которые были найдены поисковыми группами, в составе которых работали сотрудники музея, были уже обысканы противником. Никаких документов при них вообще не было, за исключением случаев, когда рядом с телами валялись их разорванные паспорта. Поэтому идентификация тел была затруднена, хотя иногда это удавалось", — рассказал Таранец. По его словам, при вывозе тел к каждому мешку крепился сопроводительный документ, в котором указывалось, что было найдено при этом человеке.

Из слов директора музея можно сделать вывод, что проблема безвестных захоронений все же не так велика: "Массовых захоронений было немного. Самое большое, в котором оказалось 30 тел, а также останков погибших военнослужащих, обнаружилось под Новокатериновкой (Старобешевский район Донецкой области). В остальных случаях мы находили по нескольку тел". По мнению Владислава Таранца, есть захоронения, куда еще не удалось добраться поисковым группам, например, потому, что эти места "обильно заминированы". Но таких не много. "Музей сейчас занимается учетом погибших военнослужащих. Мы пришли к выводу, что ненайденных и неустановленных тел осталось не так уж и много. Порядка 80 неопознанных тел захоронены в Запорожье, но среди них как минимум 30 по данным ДНК установлены на 98%", — заявил директор музея.

Впрочем, он отметил, что информация, полученная в результате теста ДНК, по разным причинам, не всегда доходит до родственников погибшего. Иногда родственники сами отказывались от тела либо не желали сдавать тест ДНК, предпочитая думать, что их боец жив либо находится в плену. "В любом случае экспертиза ДНК наиболее точная и достоверная, а в таких условиях в которых мы оказались летом 2014 года, совершенно незаменимая", — подытожил Таранец. Отметим, что, по данным президента Петра Порошенко, всего за два года войны на Донбассе погибли около 10 тысяч человек.

ДЕНЕГ НЕТ. Аргументируя необходимость принятия законопроекта, его авторы привели опыт американской армии, где уже существует банк ДНК (Armed Forces Repository of Specimen Samples for the Identification of Remains). В нем содержится биологический материал всех военнослужащих, включая резервистов. Сличение биологического материала погибшего солдата с информацией из банка данных производит специальная лаборатория, которая обеспечивает идентификацию тела при любой степени его повреждения. Появится ли такой репозиторий в Украине, несмотря на уже готовый законопроект, неизвестно. Причина очень проста — нет денег.

Как пояснил Дмитрий Тымчук, комитет рекомендовал принять документ в первом чтении, но с учетом замечаний, которые касаются, в том числе, и финансовых вопросов. Во-первых, документ не содержит финансово-экономического обоснования, а значит, неясно, сколько нужно денег на его реализацию, а во-вторых, эти расходы не предусмотрены бюджетом. "Министерство обороны в целом одобрило этот законопроект, но говорит о том, что его реализацией должен заниматься Минздрав. Как бы там ни было, но для создания банка ДНК нужна техническая база. Очевидно, необходимо оборудовать какие-то центры для забора биологического материала уже при военкоматах, куда приходят люди, желающие поступить на военную службу. Организация этих центров и влечет финансовые затраты. В любом случае пока неизвестно, когда этот законопроект вообще поступит на рассмотрение в сессионный зал", — заключил Тымчук.