Фото: AFP
За год войны на Востоке, по разным данным, из Луганской и Донецков областей выехало от 800 тысяч до 1,5 млн человек. Многим пришлось переселиться на мирную территорию Украины, но многие, в поисках мирной жизни, уехали жить в другие страны. Они в подробностях рассказали "Сегодня", как обустраиваются за границей, и с какими трудностями сталкиваются в своей новой жизни.
МИЛЛИОНЕРЫ ПОНЕВОЛЕ. "Я с мужем уехала из Стаханова Луганской области в Беларусь после того, как началась бомбежка Луганска и Донецка. У нас в городе начались перебои с водой и электроснабжением, перестали выплачивать зарплаты, а потом начались боевые действия. Ну а в Беларуси у мужа живут родственники, – рассказывает "Сегодня" 58-летняя переселенка Валентина Лашук. – Здесь мы вдвоем устроились на хорошую работу. Мы работаем на агрокомбинате "Дзержинский", я тружусь диспетчером, а муж — обработчиком тары в убойном цехе. Раньше, в Стаханове, он был шахтером. В Беларуси очень хорошо к нам отнеслись — дали комнату в общежитии, помогли на первых порах с продуктами, на предприятии помогли оформить и нужные документы-разрешения на трудоустройство. Так же доброжелательно и душевно в Беларуси относятся и ко многим другим, кто был вынужден спасаться от войны".По данным беларусских властей, в их стране сейчас несколько тысяч переселенцев с Донбасса, больше всего – в Гомельской, Минской и Витебской областях.
Зарплаты, по словам Валентины, вполне сносные: "У меня — около 4,3 млн беларусских рублей (чуть более $300), а муж зарабатывает около 6 млн рублей (около 500$)". Впрочем, по словам замгенерального директора предприятия, Сергея Ермака, у них есть и рабочие, которые получают около $1 тыс — но с большим опытом работы. Пока же семья Лашук обустраивается на новом месте, и не пытается заглянуть в будущее. Поэтому на вопрос, планирует ли их семья возвращаться в родные края, Валентина отвечает после небольшой паузы. "Думаю, через год-два. А там — как получится...".
В СИБИРЬ. "Я еще летом уехала в Иркутск из небольшого городка в пригороде Донецка. После сдачи всех анализов на СПИД, сифилис и туберкулез, я устроилась на работу менеджером, – рассказала нам дончанка Марина Белова. – Иркутяне относятся хорошо. Правда, на работе клиенты очень часто спрашивают, не с Украины ли я — выдал говор. Люди здесь более напористые и уверенные в себе, чем у нас в Донецке. Самой большой неожиданностью для меня стала встреча 8 марта в иркутском магазине с коллегой из Донецка. Я, было, прошла мимо, а затем просто обнялись – он тоже был в шоке... Оказалось, он в декабре приехал как самый настоящий беженец, на транспорте, который предоставляла Россия для таких людей. Его распределили в Иркутск. Жил в лагере для беженцев, а теперь снимает комнату у бабули. На работу устроился кассиром".
К ценам в России женщина уже привыкла, хотя признается — сразу было немного страшно. "Хлеб стоил 20-30 р (около 8 грн), 1 кг курятины — 150—165 р. (более 60 грн). Пить в России — очень дорогое удовольствие, бутылка стоит 300—400 р. (около 100 грн), килограмм картофеля стоит примерно 40 р (около 10 грн). Но зарплаты в среднем — около 20 тыс. рублей (в пересчете на гривни — около 8 тыс.)"
В ПОЛЬШЕ. Еще одна вынужденная переселенка, 20-летняя Анна Шилова из Донецка, нам сказала, что переезжать не планировала, но пришлось. Уехала в Польшу. "Я после школы подала документы в польский вуз — как раз перед тем, как дома начались боевые действия. Собственно, поэтому и в Польшу пришлось уехать раньше, чем началась учеба. Но я собираюсь вернуться домой, ведь пока я доучусь, жизнь обязательно наладится".