Колоритный персонаж. Янко — как из сказки: кузнец, дровосек, художник и «дядюшка Ау» в одном лице / Фото: Анатолий Бойко, Сегодня
Великоберезнянский район — не самый популярный уголок туристического Закарпатья. Здесь и пива крафтового не варят, и термальных ванн нет. Электрички в эту сторону ходят, по выражению местных, как будто из фильма о войне — ржавые и ободранные. Но терпеливого путешественника ждет награда: зеленые в дымке горные массивы, деревянный сруб на вершине Яворника — и его загадочный хозяин, прослывший в здешних местах хранителем горы и покровителем туристов.
Янко Деревляный обосновался на горе в 70-х гг. Тогда он звался Иван Щур и был приглашен работать художником-оформителем на турбазу. Ее основали в 30-х гг. при чехах (в 1919—1939 годах Закарпатье входило в состав Чехословакии), и Яворник уникален тем, что на горе все эти годы оставался домик с хозяином, принимающий туристов. С 1974 года Янко там фактически единственный распорядитель и охранник. Выстроил два деревянных домика и почти окончил третий, наладил быт в приюте для любителей походов. У деревянных теремков надежные окна и двери — представить трудно, сколько усилий занимает доставка габаритных вещей по крутой горной дороге. Но зато путники, заплутавшие на горе с полониной, в лесах Великоберезнянщины, могут рассчитывать здесь на хлеб-соль, травяной чай на костре и сухую постель.
Некоторых заблудившихся Янко Деревляный ищет и выводит из лесу, как профессиональный спасатель.
"Пачками таких привожу, — говорит. — Иногда травмированных приходится тащить".
За все время на разных людей насмотрелся. Одни слабо понимают, что такое горный приют, и интересуются, есть ли в домиках Янко электричество и телевизор. Другие просят принять и подводят: не являются. И Иван Иванович зря ждет их на горе, хотя мог бы спуститься домой, к жене. Кто-то восходит на Яворник раз в жизни, а Янко — по нескольку раз в неделю. Работы и на Яворнике, и в селе у него хватает. И так — всю жизнь, без отпусков и больничных. Деревляным Щур стал, когда в поиске хорошего дерева для своих скульптур блуждал по лесам. Работа с деревом, леса Яворника и гости создали образ жизни закарпатца.
В доме художника: фейсы и коллекция шляп
О дереве, камне и красоте Янко Деревляный знает все. Как поведут себя материалы в разных погодных и температурно-влажных условиях, как защитить здания от ветров, как консервировать уникальную стройку, и из какого дерева получаются лучшие скульптуры. Очень хвалит древесину старых самшитов и грабы. Показывает тонко вырезанную кухонную доску-блюдо и свою коллекцию холодного оружия. На поясе у Янко — чехол, из него он ловким движением достает нож. Хотя вообще-то не нож, а почти кинжал — вроде и кухонный, но с ним и на медведя идти не страшно. В комнатушке хозяина — целое собрание самодельных ножей, которые сделаны на века. И топоров, у каждого из которых свое предназначение в здешних местах.
"Это мои друзья. Вот этот со мной 40 лет уж ходит, — показывает Янко. — Настоящее оружие для самообороны. Огнестрелов я никогда не носил".
Рядом — другой, для повседневных работ, и закарпатское "мачете" для рубки кустарников.
"У нас говорят — топор или фейса. Эта — лесная, с хлестким ударом. А та — дерево тесать. И все рабочие", — рассказывает Янко.
У него сохранился инструмент, которому около 200 лет!
"Иногда спрашивают, почему топор тупой. Отвечаю: чтобы больнее было, когда рублю", — шутит Янко.
На стене, под столиком, — батарея бутылок. В баре художника — все что угодно, от датской водки до мартини. Но главное — лесные наливки и настойки с диковинными ингредиентами. Янко дает рюмочку для дегустации и хитро щурится:
"Ну как, угадали из чего?".
Честно — нет, не угадала. На стене — галерея рисунков, выполненных карандашом и углем. Медвежья шкура — память о том, как ходили в загон на кабана с братом. Под потолком — веники сушеных веток малины, на зимний чай. А где-то в укромном местечке — коллекция шляп: Янко Деревляный, бренд Яворника, без них невозможен. На всех фото он в своем образе — не то лесовик, не то гость из Средневековья.
"У меня их штук 30. Это не баловство, а необходимость, — объясняет хозяин приюта. — Всякие есть — и кепка чешского полицейского, и наполеоновская треуголка".
Он меняет головной убор третий раз за день. Кузнецких фартуков, кожаных поясов и прочих аксессуаров, созданных самим мастером, тоже хватает. Все вместе — то, ради чего сотни людей ежегодно просятся к нему в гости, чтобы прикоснуться к лесной сказке.
Путников Янко принимает в кострище. Это невероятной конструкции сруб с костром в центре, который топится по-черному: дым выходит сквозь отверстия в крыше, они же помогают облегчить напор ветра на вершине горы. А ветра тут такие бывают, что не только крыша — все строение может запросто улететь, говорит Янко. Зимой снега — почти в человеческий рост! А пока тепло, его кострище — сказочное место. На толстой перекладине болтаются два чайника и казан. Хозяин на минуту удаляется в лес и возвращается с пучком разнотравья и веток черники, малины, которые бросает в чайник вместе со спелыми ягодами. Бутерброды со свежим смальцем, соленым укропом и терпкий чай с кислинкой — то, за чем собираются десятки людей у его огонька. Для них тут комфорт — несколько пеньков и толстые лавки со столом, а в поленнице никогда не переводятся дрова. Более колоритного места, чем кострище Янка Деревляного со старинной посудой на полках, деревянными ночвами под сводом и статуэткой — Эйфелевой башней на столбе, дополняющей панораму гор, во всем Закарпатье не сыскать.
Домик с кострищем, поражающий воображение туриста, — не первый проект Янко. Таких авторских домов уже с десяток по горам стоит.
"Бывало, брал оплаченный проект и выбрасывал, создавал свое, — признается хозяин. — Камень — это моя болезнь, мой наркотик".
Так получается, что горный приют — его дом родной: летом постоянно наведывается, чтобы соседи-ромы не подумали, что усадьба без присмотра, и не шалили. Зимой тоже глаз да глаз. Снегу выпадает по 2,5 метра.
"Если бы конструкция ненадежная была, давно бы развалилась: по 4—6 тонн снега на крышу давит", — рассказывает художник.
И лежит он тут до мая. Тут еще старая чешская горнолыжная трасса когда-то функционировала, и подъемник был до войны. А на месте "апартаментов" Янко — деревянная хата для чешских туристов.
Гора со всеми удобствами
Бывший чешский туристический приют близ усадьбы Янко не пустует. Несколько лет назад запущенное здание выкупили и начали реконструкцию. По словам Деревляного, основателя этой базы в 1949-м "культурно попросили" из его детища без всякой компенсации, потом все разграбили. Пару лет тому деревянную часть домика уничтожил пожар (жители Яворника полагают — неслучайный). Но на старой крепкой каменной основе достроили современное здание, каких в здешних местах и не видали. В селе поговаривают: около 200 тыс. евро в стройку вложили — здесь солнечные батареи, стоки с многоуровневой очисткой, подача родниковой воды... Заведует реконструкцией глава Общественной организации "Карпатські стежки" Александр Бурсанов, сосед и приятель Деревляного. Взаимовыручка — то, без чего на горе не прожить. Отношения с соседями Янко называет тонкой дипломатией: они его транспортом иногда выручают, он их — водой и консультациями. Тут и тропинки с подсветкой, и банкетный зал-беседка с местом для ночевки на чердаке, и место для "пионерского" костра, печь-тандыр под открытым небом, пасека. И даже скульптуры: деревянный солдат "Швейк", издали приветствующий прохожих, бронзовый "маленький турист" на перилах, которому уже натерли нос до блеска "на удачу" и копия Янко в металле работы автора трех десятков ужгородских мини-скульптур Михаила Колодко.
"Он впечатлился историей человека, который вот уж 40 лет ходит на Яворник и присматривает за ним, — объясняет Александр Бурсанов. — Колодко говорил: эта скульптура как ни одна другая из его работ привязана к месту и наполнена смыслом".
На подходе к приюту — деревянный крест-распятие работы самого Деревляного. Крест был вытесан много лет назад и ожидал своей участи.
"Его задумал еще мой покойный брат, тоже художник", — рассказывает Янко.
И вздыхает: неправильно установили дерево на камень. От перепада температур раскрошится основа.
Отстроенная база находится на одном из длиннейших туристических маршрутов, проходящих через Яворник. "Закарпатский туристический путь" — это 398 км по красотам Закарпатья. Туристические приюты для усталых путников раньше были нормой и традицию надо поддерживать, уверен Бурсанов. Его "стежки" занимаются упорядочиванием маршрутов — следят за отметками-указателями на деревьях, состоянием троп и информационными табличками. В прошлом году организация опекала велопробег по склонам Яворника. А база-приют — отдельная тема:
"Мы еще не открылись, а ею уже интересовались чехи, словаки, — говорит Бурсанов. — Через пару дней ожидаем сразу 50 туристов".
По его словам, горные приюты — не отели: у них свой гость, особенный, знающий толк в полудиких красотах и безлюдье.
"Прелесть Яворника в том, что он пока не затоптан массовым туристом, как Говерла. У него свое очарование", — говорит Александр.
С вершины, да и со склона, где домики Деревляного, открывается чудесная панорама на словацкие Высокие Татры и Польские Татры. Леса еще сравнительно нетронуты массовыми вырубками, а поляны на вершине утопают в кустах малины и черники.
Во владениях Деревляного
Янко по крутой глиняно-каменной дороге не ходит.
"Вот на такой дороге-сыпучке сосед на квадроцикле и перевернулся, ногу травмировал", — говорит.
У него свои тропки. Причем, по словам Бурсанова, он их намеренно запутал — чтобы интереснее было. Туристы-новички покоряют Яворник за несколько часов, а Янко за полтора уже у себя дома.
Нельзя побывать у него в гостях и не сделать обход владений за компанию. Художник прежде всего ведет к роднику, который на его памяти ни разу не пересыхал. Хотя и надо закрыть пробкой трубку и подождать, пока в колодце не соберется хотя бы кубометр воды.
"А ниже, в природных ваннах, дикие кабаны обычно купаются", — показывает болотца-купальни Янко.
Чуть ближе к его домикам когда-то паслось хозяйское стадо поросят — еще следы загородки и "электронного пастуха" остались. Неподалеку — секретная полянка черники. По любой тропе Янко не просто идет, он работает. То веточку с куста сломит — мол, как раз на таких обычно сидят клещи и охотятся на глупых туристов в шортах (намекает на меня). То деревяшку с пути столкнет — неудачно ступишь, поедешь, и бац — растяжение как минимум. Плетучую ежевику срывает, чтобы под ногами не путалась, мусор подмечает. Перила вдоль тропы над крутыми обрывами — тоже его работа.
Параллельно он и экскурсию проводить успевает. Вот — сосна Дугласа, а там канадский ясень — будто ты не в лесу, а в дендропарке. На его тропинках — свои достопримечательности: арка из молодого деревца, почему-то согнувшегося аккуратной изящной дугой. Просека на склоне — деревья непогода свалила, обрушились полосой, как карточный домик.
"Это дерево счастья, — внезапно останавливается Янко. — За эту ветку надо обязательно рукой подержаться".
Пока я нервно высматриваю в кустах гадюк, он спокойно ступает в заросли. Говорит, за всю жизнь их почти не встречал — гадюки тому попадаются, кто их боится.
"Жил у меня уж Вася. Приходят туристы — он голову из травы поднимет, осмотрится и уползает, — вспоминает страж Яворника. — Потом убил его дурак какой-то".
Янко ведет нас по 3,5-километровой тропе к месту, которое таксисты называют "часовня". Здесь кончаются его владения, в люди с фейсой художник не ходит. Чинно прощается — и, забросив топор на плечи, уходит назад в лес. Сегодня ему еще гостей принимать.
"Янко уже давно главная достопримечательность Яворника, — говорит Бурсанов. — Мы хотим его приют в туристический маршрут внести".
Три вида визитеров: Яворник и "проходимцы"
Янко за 40 лет всяких людей насмотрелся, и делит туристов на три категории. "Позвоночники" — те, кто является к нему по договоренности, по звонку. От них всегда много мороки, им вечно что-то надо — то шампуры, то котелки. То камней нанесут, костер переделают — и все без спросу.
"Когда спрашивают, какая у меня профессия, говорю — исполнитель желаний", — шутит хозяин приюта.
Иногда приезжают "олигархи":
"Эти приехали, наелись, напились, меня по плечу похлопали и ушли, — описывает Деревляный. — Потому что кинуть в копилку пару гривен им не с руки, а больше — жалко".
Больше всего толку от "проходимцев" — шли мимо, завалили бандой, провели пару часов — и дальше в путь. Янко настроен философски и старается реагировать на причуды гостей спокойно.
"Нельзя экономить на здоровье и на людях: отвернутся от тебя", — изрекает.
Вся обстановка создает в домиках Янко удивительную атмосферу, даже ауру. Хозяин хитро усмехается и говорит, что немало детей появилось на свет после ночевки родителей в его апартаментах.
"Многие вот так сидели у моего костра, поночевали — а потом объявляют о скорой свадьбе, — рассказывает он. — 22 пары уже Яворник поженил".
Более того: в округе растет столетний бук, которое прозвали деревом плодородия. Янко говорит, старые люди рассказывали, что бук этот обладает силой деторождения. Он назвал его Йожефом в честь знакомого спортсмена и хорошего семьянина, и водит к дереву туристов.
"Особенно Йожеф популярен у немецких групп. Обнимают его наперебой", — рассказывает Янко.
Бук, несмотря на возраст, фонтанирует жизненной силой и сражает энергетикой, питает обнимающих. Местные называют буковые рощи по имени Алоиса Златника — чешского ботаника, проводившего тут опыты в 30-х годах.
Напомним, ранее новости "Сегодня" писали о то, что в Карпатах на высоте 1600 метров нашли старинную хижину. Сейчас такие восьмиугольные хижины пастухов можно увидеть только в книгах по этнографии Гуцульщины.