На таинственном острове у берегов Черного моря солдат превращали в "людей-амфибий"

1/20

Самый таинственный остров Украины — остров Майский — расположен в устье Днепровско-Бугского лимана, как раз в том месте, где он соединяется с солеными водами Черного моря. Его очертания хорошо видны с берегов Очакова, но большинство жителей приморского города, прожив в нем всю жизнь, не бывали на этом острове, который именовали в обиходе секретным. А те, кто попадал на его берега по долгу военной службы, давали подписку, обязуясь не разглашать его тайны. Этот остров даже не наносили на гражданские карты — ведь именно здесь находилась главная база советского морского спецназа. И даже сейчас, когда главной военной тайной нашей армии является ее плачевное состояние, Майский остается охраняемой территорией — случайному человеку туда по-прежнему не попасть.

История Майского уникальна — ведь этот остров, длина которого составляет сегодня полтора километра, был создан руками человека, и с момента своего возникновения всегда использовался для военных нужд. Известно даже время его рождения — считается, что остров распорядился намыть в 1790 году князь Григорий Потемкин. Рукотворный остров, который назвали Батарейным, должен был закрывать от вражеских судов вход в лиман, замыкая его, как пробка в бутылке. В его строительстве активно участвовали запорожские казаки-черноморцы. Они вбивали в мель крепкие дубовые сваи, засыпая их обломками турецкой крепости на Кинбурнской косе, разрушенной войсками Суворова.

Все суда, которые проходили мимо этой морской стройки, должны были платить своеобразный налог, отдавая бочки, доски и всякий хлам, с помощью которого наращивали новый остров. А впоследствии Батарейный перестроили по проекту знаменитого военного инженера Эдуарда Тотлебена, превратив его в настоящую крепость, где даже была проложена железнодорожная ветка для подвоза тяжелых артиллерийских снарядов. Крепостные пушки поднимались из подземных казематов острова на специальных подъемниках и, сделав выстрел, опускались вниз, чтобы их нельзя было поразить ответным залпом. В 1906 году в этих казематах сидел перед казнью лейтенант Шмидт, возглавивший восстание на Черноморском флоте. А после победы революции на острове установили в качестве памятника мачту мятежного броненосца "Потемкин", переименовав Батарейный остров в Первомайский — в просторечии Майский. Так, по иронии истории, имя Потемкина вновь прозвучало в биографии острова.

Диверсанты: убежище морских котиков

Во время войны остров-крепость полгода держался после того, как гитлеровцы взяли Очаков. А в начале 60-х годов советские военные решили разместить здесь 17-ю отдельную бригаду спецназа Главного разведывательного управления Генштаба — уникальное секретное подразделение, которое должно было осваивать в этом удаленном от посторонних глаз месте навыки подводной войны. Незадолго до этого, в 1955 году, на рейде Севастополя взорвался трофейный линкор "Новороссийск", который ранее носил имя Джулио Чезаре, и воевал в составе итальянского военного флота. Сразу же после катастрофы под подозрение попали итальянские боевые пловцы-диверсанты, которые считались тогда лучшим в мире подводным спецназом. Тогда погибло более 600 моряков. Эта трагедия подтолкнула наших генералов и адмиралов к созданию элитной части советских морских котиков, которые вскоре превзошли по уровню боевой подготовки и итальянских "коллег", и подразделения морского спецназа в других странах мира.

Солдаты и офицеры, которых направляли сюда из специализированных военных училищ в Одессе и Ленинграде, жили в старинных артиллерийских казематах и тренировались по специальной программе, которая должна была сделать из каждого бойца настоящего "человека-амфибию". С той разницей, что спецназовцы должны были чувствовать себя не только рыбами в воде, но и птицами в небе. Ведь бойцы спецназа должны были добраться до цели любыми способами — и под водой, и с воздуха, с помощью парашютов. А кроме этого, офицеры-пловцы должны были изучать турецкий — как язык потенциального военного противника.

Островитяне: в самоволку — через море

— Здесь, на острове, одновременно находилось более 300 человек, — рассказывает нам Дмитрий Чаленко, ветеран подводного спецназа, который служил на острове Майском в 1986—1988 годах, а затем двадцать лет проработал в этом секретном подразделении. — Скучать было некогда — заданий было много, и все они были для меня интересными. Мы осваивали искусство выживания, отрабатывали высадку водолазов-диверсантов через торпедный аппарат подводной лодки, учились работать с уникальной подводной техникой, которую разрабатывали специально для нас, высаживались на море с воздуха в водолазных костюмах — в любую погоду и в любое время суток. В самоволку плавали на материк — три мили до Очакова и обратно. Причем наказывали нас только за то, что попадались. Мол, какой же ты спецназовец, если не смог незаметно за водкой сплавать?".

По словам Дмитрия Чаленко, который сейчас организовал в Очакове военно-морской краеведческий музей, секретность объекта обеспечивалась так строго, что о нем ничего не знали даже родные спецназовцев.

— Мы не имели права говорить о том, кто мы и где служим. Согласно легенде, наша часть была спасательной станцией на фарватере между лиманом и морем. Когда мимо острова проходило иностранное судно, нас заранее об этом предупреждали, и дежурных выгоняли на берег в одежде спасателей, пирс подметать. Занятия проходили в подземных казематах, чтобы с воздуха ничего не засекли. Уровень боеготовности был высочайший — мы готовы были в любой момент подняться по тревоге, зная, что задание может быть боевым.

К примеру, в 1986 году мы скрытно переплыли лиман, высадились под Николаевом, переоделись в штатское и утром захватили один из райотделов милиции. Причем только один милиционер пытался оказать нам сопротивление. Эта операция была проведена по инициативе КГБ — там хотели проверить, готовы ли в милиции к нападению бандитов, роль которых мы и разыграли. А через два года наши бойцы штурмовали штаб ВВС Черноморского флота под Севастополем. Конечно, это было опасно, ведь те, на кого мы нападали, не знали, что это оперативная игра, и обязаны были стрелять в нас на поражение. Увы, но однажды из-за этого погиб один из наших сослуживцев, который, выполняя задание, угонял милицейский автомобиль.

В семидесятых годах "люди-амфибии" выполняли боевые задания на Кубе и в Египте, охраняя советские суда и обеспечивая безопасность нашей делегации на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Гаване. В восьмидесятые годы диверсанты действовали в Ливии, Никарагуа, Мозамбике, Анголе, Эфиопии, Вьетнаме. Стратегическое значение части подводных пловцов возросло, ведь одно из подразделений бригады специализировалось на работе с портативными ядерными зарядами, которые хранились на острове. В случае войны их нужно было доставить на территорию противника. Эти заряды были самым большим секретом острова.

Cпецангар. бассейн для подлодок и настенные рисунки бойцов

После распада СССР бригада на Майском первой на флоте присягнула на верность народу Украины, и уже вскоре боевые пловцы участвовали в уникальной операции "Щит Украины", обеспечивая доставку первой партии отпечатанной в Канаде украинской гривни на борту сухогруза "Петр Алейников". Затем спецназ перевели в Очаков — хотя Майский до сих пор остается военным объектом Минобороны. Но база законсервирована, учения тут больше не проводятся, многочисленные помещения — пустуют. Остров охраняют пятеро бойцов спецназа. Нам удалось попасть на секретный остров по случаю празднования 60-летнего юбилея части, в котором участвовали боевые пловцы из Клуба ветеранов специальной разведки Военно-морского флота "Фрог". Они показали нам закоулки Майского — в том числе огромный бассейн, облицованный детским голубым кафелем, где хранились специальные подводные лодки для диверсантов.

— Здесь стояли сверхмалые подлодки "Тритон-2", — на них мы могли практически бесшумно проникнуть в любой порт, — рассказывает мне ветеран-пловец Александр. В каждой лодке помещалось до шести человек, причем ее отсеки были залиты водой, а мы сидели там в аквалангах. Были и другие специальные аппараты — например, подводные буксировщики "Сирена" или "Протей".

Крепость Майского могла бы стать отличными декорациями для фантастических боевиков—– хотя, на самом деле, здесь стоило бы сделать музей, который наверняка имел бы успех у туристов. Мы идем по прекрасно сохранившимся подземным тоннелям и казематам и поднимаемся на бастионы, где стоят хорошо замаскированные бронированные доты. Под ногами то и дело попадаются степные гадюки — здесь их так много, что поневоле подумаешь: не тот остров назвали Змеиным. По словам боевых пловцов, раньше гадюки попадались здесь гораздо реже — в том числе и потому, что спецназовцев приучали употреблять их в пищу.

— Жабы, гадюки, — все у нас в дело шло. У них достаточно вкусное, питательное мясо, а когда у тебя задание пройти десятки или даже сотни километров, не вступая ни с кем в контакт, то подручный корм из болота просто незаменим.

На стенах казематов изображены необычные рисунки — водолазы, которые спускаются с небес на парашютах, вместе со своими торпедообразными аппаратами. И какие-то морские монстры, воюющие с советскими подводными диверсантами. При свете фонаря в темных подземных коридорах эти художества смотрятся ожившими сюжетами рассказов о морском божестве Ктулху. Как оказалось, это плоды творчества бойцов, которые коротали островной досуг, рисуя красочные фрески.

— Спецназовец должен уметь все, — убежден Александр. — Этим мы и выигрываем у американцев. Их морские котики не раз приезжали к нам на учения. Это хорошие специалисты, и оборудование у них новейшее. Но они не могут десантироваться на парашюте с высоты 60 метров, прыгнуть с катера на скорости 25 узлов или отжаться на одной руке столько, сколько сможет любой из нас. За бутылкой они это сами честно признавали. У нас же спецназовец может спрыгнуть с самолета прямо в бочку на Очаковском винзаводе. Да и в схватке под водой мы будем сильнее. И все это мастерство нарабатывалось здесь — на секретном острове.