Экспертиза в Украине: полиграф для педофила и квадрокоптер для ДТП

Мы продолжаем наши публикации об интересных, необычных экспертизах, о которых "Сегодня" эксклюзивно рассказали известные в Украине профессионалы. Ныне речь пойдет об экспертах "без погон", то есть специалистах не из МВД, как в предыдущих публикациях, а об экспертах из подразделений Минюста и даже о частных экспертах. Оказывается, и такие есть в стране, и они пользуются немалым спросом в областях, за которые государственные коллеги не хотят или не могут браться. Впрочем, в основном специалисты "без погон" раньше носили милицейско-полицейские мундиры, затем вышли "на гражданку", но от любимого дела не отказались.

"Сегодня" поговорила с экс-полковником милиции Юрием Ирхиным, признанным гуру в области психологических экспертиз, кандидатом наук. Он заведовал соответствующим отделом в главном экспертно-криминалистическом Центре МВД Украины, теперь руководит аналогичным подразделением в КНИИСЭ, подчиненном Минюсту. Чем же занимаются там специалисты такого профиля?

— Спектр обязанностей очень широк, — рассказывает Ирхин, — 32 вида предметных экспертиз, начиная от нанесения морального ущерба и его эквивалента в денежном выражении до психолингвистических исследований на предмет смыслового содержания речей, высказываний, в том числе и угроз.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

Занимаемся и гражданским производством, например, делами о разделе детей при разводе: определяем, с каким из родителей ребенку психологически оставаться комфортнее.
Сейчас, в том числе, приходится заниматься педофилами. Например, не так давно взяли одного такого злоумышленника, на него показала пострадавшая от него девочка. У него изъяли телефон и среди прочего нашли фото и видеоматериалы, где педофил изображен, так сказать, во всей красе… То есть он не стеснялся, все снимал, самые мерзкие сцены…

Все доказательства вроде налицо, дело направили в суд. Первая инстанция вынесла приговор — около 8 лет заключения. Защита подала апелляцию. И Апелляционный суд… завернул материалы, потому что некоторые из них были процессуально исполнены с ошибками. Это бывает с замороченными следователями, я сам через такое прошел. То дату от усталости перепутаешь, то еще что… Так и тут: выяснилось, что те самые видеоматериалы были изъяты с процессуальными нарушениями, стало быть, доказательствами служить не могут!

Тогда нам заказали специальную экспертизу, насколько этот человек склонен к извращениям вообще и к педофилии в частности. Мы сделали три фундаментальные экспертизы: общий психологический портрет подсудимого, выделили наиболее характерные его влечения, в том числе сексуальные, а также, по просьбе его защиты, провели исследование на полиграфе или детекторе лжи, чтобы знать, когда подсудимый говорит правду, а когда лукавит.

Выяснилось, что у него есть патология в сексуальных влечениях, а полиграф показал, что исследуемый на некоторые вопросы отвечает неправдиво. Все это проводилось у нас в институте на стационаре, куда подсудимого доставили под конвоем, в общем длилось более 6 часов. Работала целая группа экспертов, по определенным методикам и правилам, ведь это судебная экспертиза, которую затем суд может принять, как доказательство (впрочем, может и не принять, это дело суда). Решение еще впереди.

Кстати, недавно суд не принял нашу точку зрения в другом деле. Чтобы не загромождать наш рассказ терминами, скажу, что два молодых человека устно договорились о сделке, один деньги, как утверждает, отдал, но услуги не получил.

Словом, мы, судебные эксперты, вынесли свою точку зрения на эту сделку, изучив электронную переписку парней и проведя психолого-лингвистическую экспертизу, но суд с нами не согласился. Что же, бывает…

Паранич. Спокойно убил родителей и получил пожизненный срок

Можно ли верить детям?

Приходилось участвовать и в таких экспертизах, где речь шла о детях. Был случай, когда военнослужащий несколько часов зверски насиловал женщину под дулом автомата на глазах двух ее детишек, 3 и 5 лет. Он был вхож в этот дом и однажды решил, что имеет право на женщину… Детей закрыл поначалу в туалете, они вырвались, насильник их побил, детишки кричали и плакали, но преступника это не остановило.

В итоге делу придали огласку, дошло оно до суда, а тот поставил вопрос: можно ли верить тому, что рассказывают дети? Задача перед нами стояла очень сложная, надо было определить, не придумали ли малыши те ужасы, о которых говорят? Ибо защита насильника выдвинула версию, что мама сама во всем виновата, ее никто силой не брал… И детей, мол, подучила, что рассказывать.

Мы провели психолого-педагогическую экспертизу на предмет аутентичности тех событий, отраженных в рассказах деток. Проходила экспертиза с каждым ребенком в отдельности в присутствии следователя и представителей комиссии по делам несовершеннолетних местного исполкома. И определили наличие у детей ярко выраженной психологической травмы, соответствующей тем событиям, о которых шла речь. Для этого есть специальные методики…
Дел об изнасилованиях и издевательствах достаточно много у нас. За три года моей работы в КНИИСЭ таких экспертиз мы провели около полусотни. Вот конкретный пример. Группа подростков обоего пола решила, что одна из знакомых девушек — распутного поведения. Они пригласили 14-летнюю девушку на местную тусовку, где и стали издеваться, предъявив свои претензии. Раздели догола, били, насиловали… Все это продолжалось около трех часов, причем свои действия подростки снимали на видео. Девушка и ее родные заявили в полицию, у насильников, разумеется, появилась защита, которая, как обычно, выдвинула версию о том, что "она сама виновата".

Перед нами поставили вопрос: была ли девушка жертвой или инициатором того, что творилось. Мы поработали с полиграфом и не только, дали заключение, что она действительно была жертвой и находилась в беспомощном состоянии, так как насильников было много, сопротивляться она не могла. При этом мы установили, что она страдала, так как это очень важный вопрос для суда в таких случаях. Суд наше заключение принял, как доказательство.

Отравила... Таксиста!

Довелось Юрию Ирхину также участвовать в четырех экспертизах по поводу жертв насилия в такси. Схема примерно одинакова. Женщина садится в такси, водитель под угрозами завозит ее в безлюдное место, где и насилует.

— Но бывает и иначе с теми же таксистами, — говорит эксперт. — Был случай, когда водитель разговорился с девушкой и пригласил ее к себе домой "на коньячок". По дороге купили коньяк, приехали к нему, выпили… А дальше он ничего не помнит. Когда очнулся, к нему уже стучала полиция: девушка подала заявление об изнасиловании. Оказалось, что сексуальный контакт действительно был, и ушлая девушка успела его зафиксировать у медиков.

Парень когда-то работал в правоохранительных органах и сообразил, что девица траванула его чем-то вроде клофелина и решила "выставить на счетчик". Она действительно предъявила ему сумму компенсации за якобы ущерб, а иначе, мол, суд и тюрьма.
Наши коллеги проводили в этой связи психологическую экспертизу парня с применением детектора лжи. Девушка же категорически отказывается проходить нашу экспертизу. Это ее право. Но суд будет оценивать этот отказ, как посчитает нужным…

Любой может отказаться от такого вида экспертизы, даже пойманный на месте преступления убийца. Правда, мы можем провести подобное исследование без участия подозреваемого, например, по материалам видеозаписи и другим. Парень же прошел экспертизу, и она показала, что его показания правдивы, он девушку не насиловал, а подвергся психотропному воздействию. На полиграфе выяснилось, что он помнит, как они ложились, а что было дальше, сам сексуальный контакт, как девушка встала и одевалась, уже не помнит. В памяти — полный провал.

Но есть, по словам Ирхина, в уголовных производствах и экспертизы, от которых отказаться нельзя, например, от полной психолого-психиатрической на предмет вменяемости и психических заболеваний. Это процессуально, можно сказать, принудительное исследование при совершении тяжких преступлений, например, при убийствах. Подозреваемого привозят в стационар, и там за ним наблюдают специалисты. Что бы он ни делал, эксперты все равно установят истину, есть специальные методики.

— Но этим занимаемся не мы, а врачи Минздрава в психиатрических больницах, — уточняет эксперт. — В Киеве это больница, которую называют в обиходе "Павловка", в области — в Глевахе. Впрочем, если врачи установят, что человек психически здоров, то и мы можем с ним работать на предмет вменяемости. Там много сложностей. Мы устанавливаем, мог ли человек контролировать себя в момент совершения преступления, не был ли в состоянии сильного душевного волнения или, тем более, аффекта. В некоторых случаях людей за совершенное деяние судить нельзя.

Квадрокоптер. Работает намного быстрее и точнее полицейских

Был ли аффект?

Вспоминается такой случай, говорит Ирхин. Парень из Днепра имел машину и занимался перевозкой грузов. Хороший молодой человек, трудяга, а вот его отец — пьяница и дебошир, семейный хулиган. Однажды парень вернулся из поездки домой, а там отец избивает мать. Потом пьяный в дым батя напал и на сына. Завязалась драка, парень неудачно ударил дебошира в живот, произошел разрыв аорты и батя скончался. Правда, не сразу, успели вызвать скорую, но спасти врачи не смогли. Парня поначалу обвинили в умышленном убийстве, хотя было очевидно, что удар не был рассчитан на летальный исход, это же не нож и не по голове.

— Было до нас 6 экспертиз, — продолжает Юрий Борисович, — три из которых решили, что парень был спокоен и, получается, убил умышленно, три — что было состояние сильного душевного волнения, причем с кумулятивным аффектом, ибо батя дебоширил годами, все в доме пропил и не раз избивал родных. Мы провели комиссионную экспертизу, уже седьмую, и подтвердили, что был такой аффект, намерения убить не было. Дальше уже дело за судом.
Но бывает и наоборот, когда хладнокровный убийца пытается закосить под состояние аффекта. У нас сейчас в производстве как раз такой случай. Мы изучили материалы и увидели, что действовал убийца в своем уме и расчетливо. Сейчас ждем его доставки к нам, чтобы дать окончательное заключение.

Дело в том, что состояние аффекта оставляет на психике отчетливые следы, и их вполне можно диагностировать. Для объективности это делается комиссионно, минимум три эксперта. Детализировать не буду, чтобы не создавать учебное пособие для преступников. Скажу лишь, что, например, выстрел из пистолета чаще всего исключает состояние аффекта, то есть мгновенной вспышки, когда человек не помнит себя. Ведь оружие надо подготовить, снарядить магазин, загнать патрон в ствол, поставить на боевой взвод и пр. Если же пистолет уже лежит рядом с вами в таком готовом виде, значит, вы заранее собирались стрелять… Не может быть преступление признано совершенным в состоянии аффекта, если к нему готовились.

— Вот вспомним громкое когда-то дело о двойном убийстве в семье харьковского медицинского светила профессора Паранича, — напоминает эксперт. — Там сын-студент Иван убил шарами от гантелей, положенными в носки, своих родителей, которые, по его мнению, мешали ему жить, заставляли учиться, не давали пригласить в дом друзей… Тело матери затащил в подвал, а труп отца перевез на дачу, где и гулял с друзьями, отмечал праздник. В итоге все раскрылось, парня посадили пожизненно и правильно сделали. Он убивал продуманно людей, так что об аффекте или душевном волнении в тот момент не может быть речи.

Приведу другой пример достаточно сложной экспертизы, которую проводили летом. Фабула дела такая: преступники вломились в частный дом и сильно избили хозяев, ограбили и ушли. Но на доме были видеокамеры, и злодеи их видели, даже кривлялись перед ними, ибо были в масках, решили, что узнать их нельзя. Когда на подозреваемых вышла оперативным путем полиция, перед нами поставили задачу: определить по психологическим характеристикам, совпадают ли они с присущими тем, кого задержали? Мы работали по особенностям внешних форм поведения — походка, осанка, другие факторы. И нашли совпадающие маркеры. То есть похоже, что задержали именно тех, кого следовало. Поскольку наша экспертиза официальная, судебно-психологическая, то совокупно с другими доказательствами может быть принята судом.

Реальный снимок. Фото перекрестка, сделанное с квадрокоптера

Что могут частники?

Об особенностях экспертиз, которые законом разрешено в Украине проводить частным компаниям, для "Сегодня" рассказал руководитель одного из таких учреждений Игорь Лисюк (в прошлом — первый заместитель главы упомянутого выше Центра криминалистических экспертиз МВД).

— В нашей стране есть шесть государственных субъектов экспертной деятельности: МВД, СБУ, Минюст, Погранвойска, Минобороны, Минздрав, а также есть частные экспертные фирмы, к одной из которых мы относимся. Государственные структуры аттестуют своих экспертов сами, а мы, чтобы получить разрешение на проведение экспертиз, сдаем экзамен в Минюсте. Мы проводим 18 экспертиз, кроме криминалистических: автотехническая, бухгалтерская, экономическая и др.

Заказывают у нас все: и частные лица, и фирмы, и госструктуры. Недавно, скажем, заказывала прокуратура, по почерковедению. Надо понимать, что госэксперты проводят исследования по оригиналам документов, но их, по разных причинам, иногда не предоставляют: либо вовсе нет (утрачены) или умышленно владельцы не дают. Как же быть? Но есть копии, по ним мы, частные эксперты, можем проводить экспертизу, установив в начале, не было ли там вмешательства, фальсификата. А вывод в итоге даем не в категорической форме: а в вероятной — вероятно позитивно или негативно. Суд уже решает, учитывать наш вывод или нет. Во всяком случае, это дает повод стороне процесса заказать дополнительное исследование или суд может истребовать оригиналы, даже если их не хотят давать.
Недавно следствие полиции одного из районов Киева заказало у нас экспертизу фотокопии разорванной записки, обнаруженной на месте предполагаемого суицида. Она была изначально порвана, но потом части сложили, и все это сфотографировали, предоставили нам. Текст читался, определенные признаки просматривались. Видимо, в госструктуре почему-то от проведения экспертизы отказались, может, слишком загружены, а следствию надо было быстро решать — самоубийство это или нет. Мы выявили характерные суицидальные признаки, проведя почерковедческую экспертизу. В записке, выдержанной в мрачных тонах, автор рассказывал, как уже не раз пробовал покончить с собой ранее, объяснял мотивы. Мы установили, что почерк в записке его, сравнив с образцами других записей. И дали вывод, что, предположительно, записка настоящая и человек ушел из жизни добровольно.
Занимаемся фотопортретными экспертизами. Например, сняли человека на фото или видео, надо установить: это подозреваемый или нет. Есть методики, исследуются элементы внешности: носогубные складки, форма носа, ушей и пр. Все это происходит в едином масштабе и в табличной форме. Результат при этом практически гарантирован.
А бывает, и способствуем восстановлению справедливости. Как-то к нам обратился адвокат, заказал исследование. Речь шла о преступлении в банке, была улика — видеозапись. Задержали человека — якобы он изображен на видео. Но мы с помощью современных методов определили, что рост человека, снятого на камеру, примерно на 20 см больше, чем у подозреваемого! Наша экспертиза стала одним из доказательств невиновности (были и другие) задержанного.

Лисюк: "Для аварийных комиссаров разработана специальная форма"

Квадрокоптер и комиссары

Частные эксперты внедряют совершенно новые подходы к проведению иссследований на месте ДТП, что в Украине, увы, очень актуально.

— Вот схема, которую рисует на месте ДТП полиция, — говорит Игорь Лисюк и показывает схему. — Они бегают с рулеткой, меряют и записывают расстояния, перекрывают надолго движение… А мы применяем съемку с помощью квадрокоптера, которая затем обрабатывается специальной программой, куда заложены параметры около 70 тысяч автомобилей. Кладется эталонная масштабная линейка, и на схеме отображается реальное расположение автомобилей после ДТП со всеми расстояниями. Даже с теми, которые патрульные в силу каких-то причин упустили из виду. Наша схема отображает истинное положение дел, ее нельзя скорректировать в чью-то пользу, потому суду легко установить правду.

Мы также занимаемся обучением аварийных комиссаров, которые, по сути, являются экспертами на месте ДТП. Есть договоренность, что это будет происходить на базе Академии МВД. Для комиссаров разработана специальная форма, удостоверения, но, главное, конечно, полученные знания, которые они смогут применить, выезжая на происшествия. Ведь, хотя их услугами повсеместно пользуются страховые компании, чтобы послать на место и выяснить ситуацию, по закону такие комиссары не могут быть в штате страховых. Это должны быть независимые лица.

Раньше, в основном, это были разные частники, ФОПы и так далее, но эффективность была низкой. Мы создали специальную общественную организацию, разработали программы обучения, объединили этих людей и включили комиссаров в наш штат. Теперь, если страховой компании нужен комиссар, они обращаются либо к частнику из своего списка (но тот может быть занят, болен, в отпуске и т. д.), либо к нам, а мы круглосуточно высылаем специалиста. Правда, это пока только пилотный проект по Киеву.

Комиссары с нами на связи в режиме онлайн. Мы видим, где они в данный момент, с какой скоростью передвигаются и т. д. Потому можем выбрать самый оптимальный вариант и выслать ближайшего к месту ДТП аварийного комиссара. Тот прибывает на место с таким вот нашим экспертным чемоданом, в том числе с квадрокоптером, всю информацию передает нам в электронном виде. А здесь эксперты, если нужно, считают ущерб, проводят разные исследования. При желании можем довести дело до суда.