Татьяна Самотый
Имя львовского священника Михаила Димида стало известным после громких судебных разбирательств с ГАИ: в январе этого года автоинспекция пыталась "сфабриковать" против него "дело" за участие в Автомайдане, но отец Михаил выиграл суд, а теперь ищет имена заказчиков.
Мы разыскали священника и, оказалось, что "активист в рясе", который все три месяца прожил в полевых условиях киевского Майдана, является первым ректором Украинского Католического университета, преподавателем церковного права, обладателем многих ученых степеней и, с позволения сказать, чудаком, променявшим жизнь в уютной Бельгии на неспокойную Родину своих предков.
Михаил Димид встретил нас в своем маленьком кабинете на втором этаже такого же маленького особнячка. Из обстановки в комнате – деревянный стол, подвесная кровать, стеллажи, заполненные до самого потолка книгами, детские рисунки по всем углам, и не выключающийся ноутбук.
"Вот так и живем... Моя жена – внучка известного украинского историка Ивана Крипьякевича – иконописец. У нас пятеро здоровых и непослушных детей. Сам я родился в бельгийском городе Шарлеруа (во время войны немцы вывезли моего отца в Германию остреарбайтером, в СССР он не хотел возвращаться, а устроился в Бельгии на угольной шахте, как многие переселенцы). Супругу нашел в Боснии, куда мой дед-селянин приехал из Тернопольщины, и австро-венгерское правительство отправило его с семьей в лесистые Альпы – "сколько деревьев выкорчуешь – столько земли твоей. Там они и пустили корни", – рассказывает священник.
В 13 лет родители отправили Михаила Димида учиться в Рим в Папскую малую семинарию, с чего и началась карьера священнослужителя. В 1989 году, уже 30-летним Михаил приехал в Украину, чтобы создать во Львове религиозную радиостанцию "Воскресение", затем работал над основанием УКУ, начал там преподавать и с тех пор не расстается с Родиной, где родились его деды.
Почему вы поехали на Майдан, ведь это не совсем церковное дело?
Все очень просто: 25 ноября на "Шиномонтаже", что возле церкви Владимира и Ольги во Львове, я менял в автомобиле летние колеса на зимние и увидел студентов, которые колонной шли с украинскими флагами в центр города. Вдруг меня осенило: а какая моя роль во всем этом. Потом узнал из внутренней почты УКУ, что для молодежи требуется духовник в Киеве, и на следующий день я уже был на Майдане и молился со студентами в подвале Киево-Могилянской академии.
Первая фаза Майдана, честно говоря, была похожа на забаву с благородной целью. Когда пролилась первая кровь, это объединило даже тех людей, кто не верил ни какие-либо изменения. Тогда же и появилась на Майдане церковь, а точнее, молитвенная палатка. Уже 19 декабря духовники провели первое богослужение на большой сцене Майдана. Правда, на некоторое время службы прекращались, потому, что мы боялись, как бы церковь не обвинилив привязанности к политике.
А сколько всего священников было на Майдане?
Там было много церквей, и, наверно, за весь период около трехсот священников: римо-католики, греко-католики, буддисты, евреи и мусульмане. Хочу сказать, что в молитвенной палатке не было религиозной розни или конфессионной принадлежности. Каждый час, предпочтительно, по ночам, священники молились со сцены.
Думаю, роль церкви на Майдане – уважать свободу каждого человека. Люди часто приходили исповедоваться, молится, некрещеные – креститься, приходилось даже проводить венчания, но самое худшее – отпевать мертвых. Со временем церковь-палатка превратилась в самую главную церковь Украины.
Вы были на передовой в 20-ых числах февраля. Вам было сильно страшно?
Все сами себя успокаивали, смелость одних, как и спокойствие, передавалась другим. Когда умирали, я спрашивал, Господи, почему ты не заберешь мою жизнь? Хотя я не был абсолютно к этому готов.
Еще в первых числах декабря я почувствовал, что передаю Господу те жертвы, которые приносят миллионы людей. Тогда и понял, что являюсь немощным посредником между Богом и людьми. Ведь каждый, кто приходил – жертвовал чем-то: мерз, терпел, недоедал... Несли жертву и те, кто переживал за пределами Киева. Но все жертвы Богу должны быть благословенными – тогда они станут приносить плоды плодотворными. В противоположном случае все усилия могли превратиться в гнев, а злоба никогда не может выгнать зло.
Но за что нам такая кара? Мы совершенно мирно пережили 90-ые и обретение независимости.
Все что сейчас происходит – это закономерно. Советский Союз не мог творить добро, потому что он был основан на поборничестве Бога. А добро – оно только от Христа. Если нет этой основы – невозможно построить нормальное общество и страну. И то, что у нас нет армии, СБУ, правительства, это последствия прогнившей основы.
Многие из нас радовались получению независимости мирным путем, но они не понимали суть жизни. Разве мы без крови получили независимость? Сколько в год абортов в Украине, сколько людей в тюрьмах умирает, сколько людей обворованные государством. Это – не мир. В Украине не было мира никогда. Мы это чувствуем, когда выезжаем на запад. Мир – это система ценностей, а здесь не знаешь чего ожидать – война против своего народа. Это намного хуже, чем противостояние вражеским силам.
Поэтому, Майдан – это единственный светлый момент за все время существования государства, который укрепит украинскую нацию.
Сколько времени нужно, чтобы почувствовать изменения?
Если мы пройдем через это испытание, то нужно будет еще одно поколение, ну, хотя бы 20 лет, чтобы завоевания Майдана вошли в жизнь.
Может случиться, что мы потеряем все завоевания. Каждый участник Майдана, кто его переживал, должен перенести его в свое сердце, в противоположном случает – он попросту "сливает" Майдан.
Если каждый из нас сможет не давать взятки, иметь внутреннюю силу, не потакать греху – то все получится. Позитивные примеры отдельных людей должны набрать вес. А то, что делается для рекламы, как участие в публичной акции, не даст нужных результатов.
Многие люди в панике, а некоторые даже ассоциируют Путина с антихристом…
Путина нельзя называть антихристом. Все проблемы в нас самих…
Первое – мы не чувствуем собственного достоинства как граждане Украины. Нужно чтобы была общая волна, на которой происходит коммуникация. Украинская идентичность передается через язык. Чтобы иметь успех в мире, нужно знать английский. Так же нужно сделать и в Украине с украинским языком. Их может быть два, украинский и русский. Но не надо их смешивать, наоборот, развивать каждый по отдельности.
Второе – у нас нет "слова". Украинцы, во многих случаях научились быть двуличным. Долгие годы рабства научили врать. Этот народ так вошел в роль, что сам себе начал врать.
"Слово" – это Бог. Именно этим человек отличается от животного. Дать "слово" – значит подписать контракт, а в Украине оно не имеет почти никакой ценности.
Третье – в Украине нет достойного и ответственного среднего класса населения. В СССР уничтожили такой – всех, кто умел думать и противился системе зла. У нас теперь профессура, которая не умет общаться. Наши инженеры умеют конструировать ракеты, но на дорогах некому ремонтировать ямы. У нас есть стратеги, но нет армии – это мыльный пузырь. Наш враг веками нас ущемляет, а мы не можем его признать. Мы не хотим работать, чтобы быть кем-то, а пытаемся только зарабатывать. Но труд – он облагораживает, дает возможность стать подобным Богу, а не только заработать много денег.
Недавно Путин назвал западных украинцев людьми второго сорта – муж сразу решил покупать оружие…
Нет людей второго сорта во всем мире. Если ты смотришь на других божьими глазами, то видишь позитив. Трудно сказать, как Путин смотрит на мир не христианским, и не цивилизованным взглядом. Он взирает как император, желает перекроить мир и самое худшее – заменить людям Бога.
А вооружение – это одна из частей строительства общества. Украинец – эгоист и индивидуалист и лучше, чтобы он сам вооружался. Так есть в Швейцарии и частино в Израиле.
В США каждый второй имеет оружие в доме. Но мы должны чувствовать великую ответственность за владение оружием.
По вашему мнению, почему, все-таки, крымчане так легко отдали Крым?
Любовь к родине передается с молоком матери, а на востоке множество людей являются "сиротами" – у них нет Родины и любви к своему народу. Их Родина – Советский Союз. Но мы, жители западной части Украины, сами виноваты в том, что мало о них заботились, мы страдаем от гордыни – мало общались с крымчанами, не приглашали их сюда, не ездили к ним, поэтому они и сдались.
Но, представим, если бы в 2008 году, на западную Украинцу вошли немецкая или польская армия, вряд ли западные украинцы так легко переходили б на их сторону. Как минимум – подполье и партизанские отряды...
Жители западных областей Украины хоть и были под чужими "панами", но те паны были культурнее. Восток Украины и Крым долгое время находились под властью диких – азиатских господ. Это не наша культура. В своем рабстве мы не были так унижены, как наши братья на востоке.
Восток, даже в независимой Украине, попал в рабство новых магнатов. Это крепостные 21 века. На западе этого нет. Тут другое отношение к людям со стороны богатых. Рабство – это болезнь. Несвободный человек почти всегда пойдет на компромисс со злом. А новые магнаты – они не украинцы и не русские, это плод бандитской советской системы.
Кому из политиков вы верите?
Верить нужно в Бога, а не политикам. Я бы делал ставку на тех, кто честно живет и позитивно мыслит, но таких тут пока нет. Так что, пока мы вынуждены выбирать "меньшее зло" и подталкивать поколение Майдана к служению своему народу.
Но как дальше жить в условиях постоянного напряжения?
Как жить – исповедоваться и ходить к причастию. Это – как подзарядка к мобильному – человеку нужно держать связь с Богом и живиться энергией, иначе он потеряет все силы.
Потребительская инфляция
Учетная ставка
Официальный курс евро
Официальный курс доллара
Международные резервы
Главные темы